«Мы очень сентиментальные, эмоциональные, безнадёжные романтики», - резюмирует фронтмен Paper Route, группы, достаточно искусно сочетающей чистый вокал, синтезаторы, сэмплы и живую иструментовку. Это то, что позволяет команде плыть каким-то собственным курсом по одним волнам с флотилией рок-групп периода «пост-эмо».
Свою приватную нишу выходцы из Нэшвилла застолбили тем, что знают, как взять мелодию, вязкую от синтезаторов, и превратить её в нечто абсолютно живое, дышащее эмоциями и отсвечивающее бликами других жанров. Особое звучание электронного рока на стыке с поп-музыкой новой волны 80-х обязано музыкальному арсеналу с глокеншпилем, фортепиано, приглушёнными гитарами, аккордеоном, гармоникой, а также миксу программной и живой перкуссии (именно после появления в группе «живого» драммера, с которым решили поэкспериментировать ради выступлений, она обрела своё теперешнее лицо). Несмотря на пост-эмовскую любовь к помпезным ударным и гитарным риффам, Paper Route почти всегда безошибочно угадывают, когда нужно попридержать коней и попробовать новые идейки, что позволяет им звучать свежо на протяжении всего альбома. «Мы любим пользоваться компьютерами как инструментами – их возможности поразительны», - говорит Чэд Хоуад, один из музыкантов коллектива, - «но в живых инструментах есть нечто, с чем не поспоришь, - их вечная актуальность». Как сообщают очевидцы, на концертах Paper Route звучат так же хорошо, как и в записи, если не лучше.
Особо на пластинке можно отметить красивую, деликатную, практически транквилизирующую мелодию мягкой “Enemy Among Us”, помещённую в самом дебюте; очень приятно смахивающую на продукцию MGMT “Tiger Teeth”, практически построковую, с хоралами, “No Sudden Revelations”; фортепианную “Dance On Our Graves” с эмоцианально сильным текстом о поиске бога, полном сомнения и веры; ну и, прежде всего, музыкально самую любимую как группой, так и поклонниками “Gutter”, топкую, трипхопово-краутроковую, отчаянную, рождённую в «самом жутком» (по словам группы) джем сешене. «Это песня, в которой мы рискнули втрогнуться на территорию трип-хопа так глубоко, как никогда», - откровенничает вокалист Джей Ти Дейли. К наиболее же характерным примерам творчества Paper Route, пожалуй, можно отнести “Wish”, “Carousel”, “We Are All Forgotten” и “Last Time”.
Хотя невозможно однозначно сказать, о чём они, как и предугадать, о чём они будут в следующих работах. И это огромный плюс.
Leaves всегда отличались тем, что писали безупречные мелодии, изобретали вдохновенные гитарно-фортепианные аранжировки и подавали всё это с уверенной исландской душевностью. Но если раньше они рисовали масштабные мотивы, вставляя их в приличествующие багеты бритпопа, то теперь изображают укромные творческие шедевры на скалах. В былой плавности, распевности и умиротворённости начала пульсировать нервная артистическая жилка, и самым близким сравнением для нового звучания будет триада Elbow-Doves-Coldplay.
Композиции с “We Are Shadows”, кроме, разве что, “The Harbor”, не взывают немедленно к потаённым попсовым струнам души; они теряются, смазываются, чтобы с n-ного прослушивания поработить творческой свежестью: то раскачивают вас на качелях (“Aeronaut”), то закручивают в фантастической воронке (“All the Streets Are Gold”), то отправляют в рефлексивные лодочные путешествия по тихой баладной заводи (“Planets” или “We Are Shadows”). Нешаблонные мелодии, маршевый ритмовый галоп (иногда канонады вступают с самого начала без приличествующего предупреждения в виде фортепьянной зарисовочки, нарастания или перехода от интро к куплету или куплета в припев, как то в “The Painting”), парадные трубы, сиплая имитация сиренного воя, фоновое щебетание птиц, спрятанные где-то на задворках электрогитары или же чистая, ничем не разбавленная атмосферность “Motion” - кажется, всё направленно на создание эффекта сюрреализма и лёгкой эксцентрики. При этом у товарного шика Leaves и их неудержимой духовной масштабности, большой процент которой кроется, наверное, в вокале Арнара Гудъёнссона, открылось второе дыхание.
“Dragonflies” миксуют тонкие сказочные фортепьянно-синтезаторные арпеджио с электронными битами, романтические узоры струнных с бесшабашной электрогитарой и мьюзикхоллом. Иногда, как в “Kingdom Come”, всплывает торжественная отчаянность, свойственная, пожалуй Coldplay периода “X&Y”. А на протяжении почти всей “With Drums We March The Streets” лидирующая роль принадлежит ударным.
Объединяет пластинку одно – даже на самой радийной, очаровательной “The Harbor”, в альтернативе из усваиваимости классических структур и эксперимента со звуком и настроением предпочтение отдаётся последнему.
Это, конечно, куда более далеко от грехопадения Аланис Мориссетт, но в глазах как критиков с тончайшей музыкальной душой, так и без памяти влюблённых в «ту» Тори фанов, певица определённо согрешила. Нет, не тем, что написала концептуально плавающий и музыкально разнообразный (от мрачной, зловещей “Give” или знойной “Strong Black Vine” до ангельской патоки “Flavor”), с расширенным арсеналом, но при этом абсолютно классический для себя альбом. И не тем, что выдала удивительно красивые мелодии, из уст любого другого артиста немедленно признанные бы триумфальными. Не постоянством и верностью себе, сравниваемыми с однообразием, скукой и упадком. И не божественным своим голосом, не традиционной автобиографичностью и не вечными для Эймос темами в лирике. Не шикарным звуком и не высочайшим исполнением. И даже не тем, что вновь излила нам более семидесяти минут себя и в попытке щедрого жеста до боли усложнила восприятие диска целиком. И уж вовсе не тем, что заявила в заглавии об аномальном влечении к греху.
Нет-нет. В глазах рафинированной и избалованной былым невероятным эмоциональным воздействием Гения общественности Тори грешна тем, что в какой-то момент по причине, возможно, стремления к лощению композиторства или просто взросления потеряла свою непредсказуемую «женскость», страсть, остроту, что лишило запись жизненной силы, оставив лишь ощущение идеально срежиссированных па на до блеска отполированном паркете.
Но, дорогие мои, это неизбежно. Всё и все меняются, а вновь обретенная возрастная мудрость обладает и рядом побочных эффектов. Придётся учиться принимать «эту» Тори такой, какая она есть.
С другой стороны…. вот так попутешествуешь по впечатлениям как минимум десяти людей и поймёшь, что нет совершенно никакого согласья в товарищах, и что одни возносят то, от чего другие отплёвываются, тут же преклоняясь перед тем, что забраковали предыдущие. А это говорит только об одном.
Eels для меня – это прежде всего группа, которая на протяжении всей своей карьеры особо не верещала и не пыжилась и, тем не менее, вызывала бесконечную симпатию, уважение и привязанность своей спокойной простотой, иронией и необъяснимым очарованием унылости Марка «Е» Эверетта. Это группа, способная абсолютно хладнокровно исполнить пропитанную умиротворением фортепианную балладу с названием «It’s a Mother*****r», снять клип про овощи, неожиданно взбрыкнуть чем-нибудь буйным типа «Souljacker» или «Dog Faced Boy» или же тихо, невзначай, под непретенциозный мотивчик вдруг выдать глубокую мысль вроде: «Если ты боишься смерти, то лучше перестань бояться жизни».
Поэтому, в принципе, о новом альбоме можно сказать, что это типичный Eels. Не без простоты, не без унылости, не без взбрыкивания и не без мудрых мыслей. Пять лет ожидания, очередная новая команда музыкантов и значительное увеличение косматости в районе подбородка вылились в 12 песен о страсти под прикрытием ликантропии (или наоборот). Хищные треки настоящего видавшего виды классического блюза и рока «Prizefighter», «Tremendous Dynamite» и «Fresh Blood» с простым, неприкрашенным риффажем, дисторцией, сыростью, ухабистостью, драм-машинами, бросающим в дрожь гудением синтезатора, треском вокала, гружённого эффектами под завязку, и тематическими завываниями периодически перемежаются нежнейшими и грустнейшими балладами, так же не особо обременёнными аранжировками («The Look You Give That Guy», «In My Dreams», «The Longing» и др.), и, наконец, всплесками нехарактерно подвижного гараж- или инди-поп рока («Lilac Breeze», «What's a Fella Gotta Do» и «Beginner's Luck»).
Основное отличие «Hombre Lobo» в том, что Eels задали-таки жару, местами куда мрачнее и чувственнее, чем бывало, а местами на редкость бодрее и даже жизнерадостнее (та же «Beginner’s Luck» и пр.).
Музыка Eels совершенно бесхитростна, два-три известных аккорда, на которых покоятся большинство песен, вряд ли кто выпишет в тетрадку, да и смазались бы они подчистую в любых других руках, кроме Марка «Е» Эверетта с его необъяснимым очарованием унылости. Добротный и приятный во всех отношениях альбом безо всяческих претензий на горизонты.
Это был меткий выстрел, сразивший меня наповал. Сразу нарисовалась картинка женского инди-прорыва года и прочих вкусностей. Но это были лишь фантазии.
От открывающего трека с нового альбома канадской группы Metric “Help, I’m Alive” веяло такой свежестью, простой цепкостью и креативом, что я ухватилась за пластинку с нескрываемым вожделением. Такого глубокого разочарования не испытывала я со времён непопадания сборной Англии на Евро-2008. Остаток альбома представляет собой какую-то бесхребетную смесь тинейдж-инди-поп-электро-панк-рока, которую для краткости крестят новой волной, с ярко выраженной девичностью. Скромные до затасканности мелодии и музыкальные ходы, какая-то смазанность, недосказанность, мечтательность на грани небрежности и пофигизма, тексты на грани безмозглости или примитивные перлы на тему комсумеризма. Итог: посредственный коллектив с посредственным альбомом, несмотря на все инструментально-производственные заслуги, призванные замаскировать пустышность. Получается, что это альбом одной песни, которую я до сих пор настоятельно рекомендую всем, а остальные девять от греха подальше можно было не только не вставлять в него, но и не писать вовсе, дабы не дискредитировать то немногое, что достойно внимания. Единственное, чем можно с пользой занять себя во время прослушивания остатков пластинки, это наблюдение за незамысловато изящным, пубертатным вокалом Эмили Хейнс и его возможностями, хотя, когда попадаются откровенно слабые песни, он не спасает, а включается в общую палитру раздражителей. И если есть вещи относительно сносные, вроде "Sick Muse" или "Collect Call", то случаются и моменты откровенно невыносимого кошмара, как то, к примеру, "Gimme Sympathy", в которой задаётся сакраментальный вопрос «В конечном итоге кем бы вы предпочли быть: Beatles или Rolling Stones?” под такое музыкальное сопровождение, от которого как у битлов, так и у роллингов брови бы повылазили на затылок в поисках хоть какого-то коннекшена между Этим и собой, или вторая часть "Collect Call", начинающаяся с тошногонно-эпохального “If somebody got soul”? исполненного в той же тошногонно-эпохальной манере.
Не покидает ощущение, что группа так до конца и не определилась, собираются они «сказать слово» или так, балуются, серьёзный они инди-коллектив или так, детский сад, настроены писать свою музыку или копошиться в чужих клише, электро-поп они или инди-панк-рок, выкладываться или едва теплиться в пол силы, надолго они или до завтра. А ведь это всё учитывая, что группе уже десять лет! Я впервые познакомилась с Metric по этой пластинке, но знающие говорят, что четвертая работа представляет собой просто очередной их альбом, мало чем отличающийся от предыдущих. По-моему, просто катастрофа.
Случаются, знаете ли, невыносимые вокалы. Обладателем одного из таких является вокалист Starsailor. Малыш Джейми Уолш и продюсеры группы наверняка полагали, что напористое блеяние, педантично выдавливающее каждую ноту как из тюбика до самого победного конца, станет своеобразной отличительной чертой коллектива, своего рода уникальным торговым предложением на перенасыщенном рынке бритпопа. Ан-нет, на деле это превратилось в отворотное зелье даже для самых лучших песен группы. Честно, я в ноги готова кланяться тем, кто оказался способен это выдерживать. Лично меня из числа интересующихся творчеством Starsailor сдуло ветром.
Поэтому – аллилуйя! Он перестал ездить публике по нервам и наконец запел, как практически нормальный двуногий человек. По крайней мере нашёлся кто-то, честно посоветовавший Джеймсу перестать пыжиться, так как это всех раздражает, и, поняв, что дальше определённого уровня эту гайку у него не закрутишь, группа решила утопить голос в музыке. Акцент естественно сместился на неё. Но что же мы видим?
Бассейн с клише, как музыкальными, так и текстовыми, и откровенным поигрыванием элементами, подсмотренными у всех, начиная от U2, Verve, Oasis и Ocean Colour Scene и заканчивая Doves с Coldplay. Плюс пара щепоток американской классики сверху. А обращается со всем этим добром группа иногда так же бездарно, как многие неоперившиеся американские поп-рок коллективы.
Ключевые песни звучат слишком уступчиво массовым трафаретам, а потому несолидно и даже как-то постыдно. И если первый сингл “Tell Me It's Not Over” зиждется на колдплеевском фортепиано и мощном бите Doves, о чём гордо намекает сам Уолш, то о том, что после первых аккордов “All The Plans” по закону должен был бы вступить Ноэл Галлагер с “Don’t Look Back In Anger”, я вообще молчу. По мне, так единственный гвоздь, на котором болтается эта песня – факт, что гитарную партию для неё исполнил Ронни Вуд из Rolling Stones.
Гимны с ярлыками «стадионные», как и баллады, прорыты в банальных траншеях давно разработанных мелодийных месторождений и не говорят ничего нового, а «душевное» впечатление от них рушится под напором слишком громкой вокальной подачи. Что-то более-менее приличное грезится лишь в “Stars And Stripes”. С повторного прослушивания понимаешь, что не грезится: действительно нормальная песня. Одна.
В общем: слепили из того, что было, было до них. Что, в принципе, не катастрофа, но нет в этом слепке ничего, за что группе можно было бы пожать руку. Так что, если вы ВДРУГ страдаете музыкальным голодом (что в наше время нонсенс), то “All The Plans” прокатит. А так, простите: ерунда. Кто любит ерунду – вэлком.
Так уж повелось, что Trail Of Dead полюбили ходить войной на музыкальный пацифизм и рамки приличия и расшвыривать вызовы, как бомбы, за что порой получали нагоняи от рекорд-лейблов, оскорбления от критиков и бешенную любовь от публики. Однако после меткого “Source Tags & Codes”, с которого впору писать пособие по инди-року, техасцы решили утяжелить артиллерию и… дважды опрометчиво промазали (“Worlds Apart” и “So Divided”). Причём во второй раз, по большому счёту, даже не целились. После этого группа схлопотала красную карточку от своей звукозаписывающей компании и приобрела острую необходимость в реабилитации перед отмежевавшимися поклонниками.
Реабилитационное средство отыскалось в золотой середине между триумфом 2002-ого и тем, куда нелёгкая занесла коллектив начиная с 2005-ого. Перво-наперво избавились от выспренних оркестровок и сбивающих с толку мешанин жанров, которые в последних альбомах работали скорее как ширма для идейного голода и слабых песен. Во-вторых, впервые за несколько лет писались вживую, без последующих обработочных наворотов. В-третьих, выдали альтернативу одновременно и чистому инди, и самой заезженной альтернативе.
Прогрессивный инди на выходе искрит масштабностью и амбициями, при всём при этом в основном мастерски увиливает от крайностей, доводящих современных альтернативщиков до самовлюблённого и напыщенного звучания. А вспомнили, в принципе, всё: и мощные посылы пост-рока (открывающая инструменталка “Giants Causeway”), и целые минуты белых шумов (конец “Far Pavillions”), и одновременное пропевание/выкрикивание двумя вокалистами разных текстов в “Ascending”, и драматическо-театральные постановки с прог-надрывом, внезапно сменяющимися на кардинально отличную, спокойно и мрачно настроенную мелодию бриджа ровно настолько, чтобы вы успели позабыть о ключевой теме и в беспокойстве свериться с плейлистом, мол, не начался ли уже следующий трек, для того, чтобы именно в этот момент вновь воскреснуть как ни в чём не бывало и ударненько закончить композицию. Не обошлось даже без фортепианных, откровенно слизанных у Яна Тирсена баллад “Insatiable One” и “Insatiable Two” и финальной инструментальной интермедии “An August Theme”, навевающей настойчивые образы твинпиксовской темы. Впрочем, хоть и милых, но достаточно сомнительных в плане оправданности и уместности из уст Trail Of Dead, в отличие от более близкой группе инди-балладки “Luna Park”.
В общем и целом, воскрешение имиджа прошло успешно.
У тех, кто знаком с брайтонской четвёркой по какой-нибудь “All Night Disco Party”, новая работа группы может вызывать только один законный вопрос: кто и зачем вылечил The Brakes?
В “Give Blood” они были притягательно отмороженными а-ля прилично перебравший панк. В “The Beatific Visions” – к тому же неотразимо ретровыми и стильно напористыми (по мне, так это лучший их альбом). Теперь же всё безупречно вменяемо, прилично и идеально рамочно (хоть и многорамочно), а потому - как-то пустозвонно. Вот и остаётся кланяться группе в ноги за юмор, ну да приятно проводить несколько минут за прослушиванием. А потом пускаться в поиск чего-то настоящего, чтоб пробирало. Ну, или... притягательно отмороженного.
В общем, что делают The Breaks на этот раз: лепят не сильно замысловатый инди-поп, приправленный фолком и псевдокантри и периодически срывающийся на проамериканский поп-панк с гаражной начинкой или тоненькой альтернативно-гранжевой прослойкой баса по рецепту, заимствованному из кулинарной книги The Pixies. Основной же ингредиент этого торта – остроумно-кусачая или бестолково-глумливая лирика в пропорции где-то 50/50. В общем и целом, всё, как и повелось, разве что подборка песен на этот раз, несмотря на стилистическую мешанину, звучит как никогда целостно и прекрасно уживается друг с другом. Даже в случаях, когда буйный альт-гараж-беспредел типа “Red Rag” оказывается зажатым между не предвещающим ничего дурного фортепианным вступлением из релаксационно-ресторанного репертуара и жизнетрепещущим творением в духе The Byrds+The Libertines “Worry About It Later”.
Музыкальный оптимизм так и хлещет отовсюду: из “Eternal Return” с тихой салунной аранжировкой на бэкграунде, из “Do You Feel The Same?” с ярко выраженными битловскими отголосками, из умильной в плане текста кантри-панковой “Why Tell the Truth (When It's Easier To Lie)”. И даже из вычищенных до блеска пародий на Pixies “Crush On You” и “Oh! Forever”, ленивому гипнотическому басу которых просто невозможно противостоять.
Посоветовать могу, пожалуй, те самые “Red Rag” и “Oh! Forever”, классическую акустическую балладу “Leaving England”, поднять руку на которую вроде как кощунство, и “Two Shocks”, одну из немногих более-менее самоценных вещей на альбоме.
Первыми песнями, которые я услышала в исполнении парижан, были “Run Run Run” и “Everything Is Everything” – лучшие вещи с провального серенького альбома “Alphabetical” (2004). Франкофанк с симплифицированной акустической палитрой и скромной изысканностью сразу привлёк внимание. Альбом, безусловно, разочаровал. Однако до него была ещё коллекция безупречных поп-песен дебютника “United” (2000), к работе с продюсером которой, Филиппом Здаром, и вернулись Phoenix на четвёртом круге. А после – пластинка “It’s Never Been Like That” (2006), словно бисайдом которой вышел новый альбом.
Звук “Wolfgang Amadeus Phoenix” – это праздник молодости, пёстрой и практически пустой смыслово попсы, яркой, заразительной, запоминающейся. Заставляющей детство взыграть в разнообразных частях вашего туловища. Отличный фон для пеших походов по делам в городской черте. Причём передвигаться вы будете под него как минимум вприпрыжку; может, кто даже наблюдал это на днях в моём исполнении.
Если вам нравился “It’s Never Been Like That”, то понравится и “WAP”, так же, как, если вам придётся по вкусу хоть один сингл с нового альбома, то понравится и весь альбом, ибо все песни здесь на одном уровне. Группа нашла идеальную для себя энергетику компактного, притворно простого, живого, органичного и броского звучания, которая не даст перечеркнуть новую работу как производную от предыдущей. В процесс вовлечены разнообразные синтезаторы, гитары, увлекательный союз фанковых ударных и баса, а также глуповатые тексты и запоминающийся вокал.
Лучшие моменты пластинки – “Rome”, “Fences”, “Lisztomania” и самая амбициозная инструменталка Phoenix на сегодняшний день “Love Like A Sunset (Planetarium)”.
Моё знакомство с Gomez состоялось осенью 1998 в рамках полуакустического концерта, подсмотренного мною на одном из забугорных телеканалов. Будучи бурным поклонником блестящего бритпопа, я тогда, конечно же, не оценила отзвуков американской классики в шотландском исполнении: тягучий, дремучий, пыльный блюз, глухой, аскетичный, ироничный кантри-фолк и брутальный, но при этом достаточно эксцентричный рок. Может, и хорошо, что голова моя тогда была где-то в другом месте, ибо всему своё время.
С самого дебюта ребята заслужили восторженные отзывы критиков, прежде всего тем, что, несмотря на свои годы, выдавали матёрые и искушённые комбинации лучших элементов ретро и современности. Это был качественный вариант современных Kings of Leon, правда, более степенный, обузданный и мрачный.
С тех пор Gomez изменились.
Взамен сырости и хардовости настоящего мужского рока пришла относительная близость к более массовой музыке, помноженная на звуковое обогащение. И всё же тяготение к традиционному американскому саунду, как и ответная любовь к классике, группу не покинули. К привычным аранжировкам из акустических инструментов и невероятного банджо добавилась новаторская перкуссия с синтетическими битами и тонкие компьютерные «спецэффекты», блуждающий двойной бас, латинские стилизации, гаэльские идейки и т.п.
Пожалуй, что больше всего отличает новую пластинку от предшественников, так это ещё большая раскованность и то, что здесь Gomez как никогда ранее постарались разнообразить каждый трек. Действительно, во всём альбоме нет ни капли монотонности и однородности. Может, вы заподозрите ребят в этом ближе к концу пластинки, но это лишь первое ложное впечатление.
Если бы я советовала этот альбом другу, я бы для начала (конечно, подождав, пока он от души поглумится над названием группы) поспорила с ним, что первыми песнями, которые привлекут его внимание, станут открывающая акустика “Mix” с очаровательной мелодией, обрастающей мощью и взрывающейся под конец, затем – ключевой в плане впечатления момент “Win Park Slope”, мастерски сочетающая костяк инди-шедевра с едва различимой электроникой, ну и, наконец, броская “Airstream Driver”, начинающаяся, как нечто с “Be Here Now”, а затем внезапно срывающаяся на забавный инди а-ля фазз-фанк, услышав который минимум пару раз, вы будете неосознанно напевать до конца ваших дней.
Однако больше всего привлекательна вторая половина альбома, где не только собираются более взрослые и глубокие песни, но и группа начинает экспериментировать с неожиданными потешными или стильными ходами, вклеенными прямо в центр композиций. Так, в середине серьёзной “Natural Reaction” вдруг появляется умильная псевдоцирковая вставочка, в тихой “Other Plans” – драматическое фолковое буйство с острым национальным привкусом, а “Sunset Gates” закрывается джазовой какофонией.
И когда попроковая мишура тускнеет и отваливается, остаётся чистое эстетическое удовольствие от великолепной второй половины. Поэтому под конец я бы, пожалуй, заявила своему другу, что если его ни капельки не тронут “Bone Tired”, “Natural Reaction” и “Very Strange”, то он мне больше не друг :)
Camera Obscura – одна их тех немногих групп, которые можно поставить в ряды истинных инди, так как, создавая шикарную подпольную музыку ещё с далёкого 1994-ого, они упорно парили в относительной мировой безызвестности, будучи достоянием «продвинутой кучки», пока их наконец не приметила и не подписала приличная рекорд-компания. И вот – “My Maudlin Career” - первый некустарный альбом под крылом легендарного британского инди-лейбла 4AD (Pixies, Cocteau Twins, Throwing Muses).
Старательное воскрешение поп-музыки шестидесятых, свободно текущие мелодии, летящий вокал, богатые, насыщенные под завязку оркестровки со щедрыми струнными, призрачным органом и другими духовыми, звенящие сёрф-гитары, тамбурин, глокеншпиль и невинные, чудаковатые тексты – вот что такое музыка Camera Obscura. Не всякая группа умудрилась бы не потонуть под подобным музыкальным весом. Однако хрупкость и утончённость позволяют каждой мелодии альбома вливаться в вашу жизнь как прямое продолжение пейзажа за окном в солнечный день. А расслабленный, ясный и звучный вокал Трейсиэнн Кэмпбелл, тающий в звуках оркестра и проникающий в них, растворяя, в свою очередь, и сам фон, несёт в себе что-то поистине трансовое.
Уроженцы Глазго, которых настойчиво сравнивают с Belle and Sebastian, балансируют элементы классической поп-музыки с изощрёнными обработками так, что при всей ретровости вы ни за что не ошибётесь в отнесении этой «классики» к нашим дням.
Знакомство с альбомом можно начать с “French Navy”, “James” и “My Maudlin Career”.
В своей третьей работе, размещённой норвежцами на стыке зародышевой “Melody A.M.” и колоритно-цепкой “Understanding”, они всё так же безмятежно, талантливо и со вкусом мостят аккуратными и изысканными детальками площадку скандинавского электропоп-движения.
Торбьёрн Брунтланд положил “Junior” быть «дружелюбным и прямолинейным» альбомом, ко всем одиннадцати трекам которого они со Свейном Берге приложились по полной программе, делегировав лишь вокальные обязанности своим шведским соседкам.
Открывается “Junior” милой и забавной трип-поп вещицей “Happy Up Here”, заведённой фанковым сэмплом и сдержанно, а местами и грустновато, исполненным текстом о том, как всё на свете хорошо. Дальше – “The Girl And The Robot” - этакий заезд на скоростном дискомобиле по ночным улицам. Крепкие отголоски диско также слышны в искрящем реверберацией припеве “This Must Be It”, отличного трека с вокалом Карин Драйер Андерссон из The Knife и Fever Ray, также украсившей своей харизмой достаточно выдающуюся песню “Tricky Tricky”. Ещё на пластинке отметились Робин и Люкке Ли, а больше всего доверия было оказано давней партнёрше дуэта – Аннели Дрекер, несомненно обогатившей своим мягким, породистым фальцетом такие вещи, как “Vision One”, “You Don't Have A Clue” и “True To Life”.
В скором времени ожидается пришествие старшего брата (“Senior”) с кардинально другим, более взрослым и степенным настроем.
Как хотелось всё-таки выискать что-то эдакое в “Sounds Of The Universe”, чтобы заявить доброй половине мировой общественности: «Ребята, вы не правы, хороший альбом!». Однако…
Он действительно звучит слегка вымученно. Однако…
Великий неувядающий дух королей мрачной электронной романтики, корни которой в этот альбом вросли ещё глубже, на своём законном месте, как и идеальный, пленительный вокал Гэана, как и сочинительство Гора, поддерживающего стабильную, хоть и не выдающуюся в данном случае форму. Бен Хиллиер постарался на славу, чтобы адекватно замесить звучание приобретённых Мартином на аукционе винтажных синтезаторов и драм-машин с самыми передовыми компьютерными технологиями и получить на выходе нечто, окрещённое «ретро-футуризмом». Альбом оркестрован так, чтобы всё – от космических эффектов а-ля «стрелялки» до преломлённых драм-битов - становилось препятствием на пути к лёгкому походному усвоению, что, в принципе, является очень даже благим намерением. Возможно, поэтому воспринимается он натужно.
Не в бровь, а в глаз бьют первый сингл “Wrong”, открывающая альбом “In Chains” и чудесный вклад Гэана-автора "Come Back", закрученный вокруг мистической звуковой воронки и пропитанный атмосферой Depeche Mode как ничто иное. Ещё многие выделяют синтипоп “Fragile Tension” и “Peace”, куплет которой, простите меня, сильно попахивает "Across The Universe"… уж не оттуда ли ноги? В плане некоторых ходов интересны “Little Hands”, “Hole To Feed” и “Miles Away-The Truth Is”.
Обложка же – отдельная история, имеющая все шансы как пополнить арсенал психологов, так и стать самостоятельным заданием в состязаниях на остроумие. Если кризис всё-таки меня заденет, подамся-ка я в дизайнеры обложек Depeche Mode…
Сорок семь минут вокально-инструментальной безупречности. Уверяю вас, что ощущение того, что все четырнадцать треков – глубоко известные и давным-давно раскрученные хиты, появившись с первых нот, не покинет вас до самого конца пластинки. Незацикленность на единой звуковой концепции позволила Айзаку примерить такое же множество музыкальных личин, как и то множество занятий, которым он посвятил себя в течение жизни. В результате на альбоме собрались композиции в духе Роя Орбисона, забавное щегольское кантри “We've Got Tomorrow”, западный свинг в стиле Боба Уиллса “Take My Heart”, и это помимо классических айзаковских баллад, две их которых исполнены дуэтом (одна с Тришей Йиарвуд, а другая – с Мишель Бранч). Неподражаемая исполнительская уверенность и непререкаемое совершенство как раз и отметают любые сомнения в том, что перед вами классический музыкальный шедевр старой школы; при этом они же гарантируют, что любые повороты «Mr. Lucky» как родные впишутся в современные музыкальные границы. К примеру “Breaking Apart” некогда забракованная и не вышедшая в 1998 под эгидой «Speak Of The Devil», будучи доработанной и исполненной устами дуэта, зазвучала совершенно по-новому. Размашистый даже в точках наименьшего сопротивления, более всего благодаря вокалу, альбом воспринимается на одном дыхании. Нотки некой распущенной хулиганистости появляются лишь в “Very Pretty Girl”, но ни мрака, ни опасной сексуальности той же “Baby Did a Bad Bad Thing” в ней, в принципе, нет. Кое-где Айзак подбавляет терпкого мужского сексапила, в результате рождаются такие отличные вещицы, как наиболее понравившиеся мне “Mr. Lonely Man” и аккуратный шик-блюз с хай-хэтовым пульсом “Big Wide Wonderful World”.
Нельзя сказать, что это не бесконечно приятное времяпрепровождение, но при этом на «Mr. Lucky» Айзак не изобрёл ничего, ничего, что могло бы войти в набор знаковых песен десятилетия.
После четырёхлетнего отсутствия, задача, стоявшая перед манкунианским трио, заключалась не только в соответствии собственным музыкальным планкам, но и в поиске чего-то, что помогло бы им выгодно выделиться среди обилия новой музыки, заполонившей за это время европейский рынок. Поэтому Doves вернулись не только в прекрасной форме, но и с подборочкой сюрпризов, с точки зрения одних, удавшихся, с точки зрения других - не очень.
Что всегда отличало группу, так это трейдмарковая эклектичность и, главное, наличие вкуса, позволяющего уравновешивать живую музыку с электронными вставочками, так, чтобы компьютер был лишь дополняюще-оттеняющим элементом, а не основным музыкальным инструментом или вычурной компонентой обработки.
На четвёртой пластинке Doves баланс всего этого слегка пошатнулся. В результате разрослись электронно-танцевальные наклонности группы, но всё же, на мой вкус, очень даже в нормах допустимого. К примеру, открывающий пластинку данс-рок трек “Jetstream” вполне пропитан традиционным духом группы. Единственный откровенный эксперимент – даб-фанк “Compulsion”, частично отказывающийся от утончённости, которой мы вправе ожидать от Doves. Кто-то даже назвал эту песню «неудачным кавером на “Rapture” Blondie». Но это касается лишь совсем изнеженных критиков.
Кстати, в “Kingdom of Rust” группа как никогда взялась за цитирование ходов своих коллег: кто-то услышал отголоски битловской “Strawberry Fields Forever” в очаровательной покорёженной петле меллотрона из вступления к “Winter Hill”, кто-то Radiohead в наслоении акустической и электрогитары “Spellbound”. В общем-то, все эти сравнения родятся лишь на уровне каких-то дальних подсознательных ассоциаций и урона имиджу группы особого не наносят.
Также примечателен факт, что в производстве двух дополнительных треков на пластинке принял участие ветеран Джон Леки (“The Bends” Radiohead, Stone Roses, XTC), всех остальных – Дэн Остин (Massive Attack), а аранжировка “10:03” принадлежит Тому Роуландзу из Chemical Brothers.
В целом же, получилась подборочка шикарных мелодий, достаточно авантюрных в звуковом плане, достаточно пропитанных собственным концентратом Doves, испещрённых струнными, жужжанием электрогитар и едва уловимыми звуковыми спецэффектами на заднем плане. Всё это под привычным вокалом Джими Гудвина и мудрыми строчками вроде заглавной: «Моя девушка ищет океан доверия в царстве продажности…, требуется океан доверия, чтобы выжить в царстве продажности». В паре композиций группа отчаянно пытается воскресить эффект “Caught By the River”. А особенно удались, на мой личный вкус, “The Greatest Denier” и "The Outsiders".
Эпиграф: «Безумству храбрых поем мы славу. Безумство храбрых - вот мудрость жизни».
Оценивать поток сознания гениев неумно. Можно только попытаться понять или на худой конец тупо принять то, что они стряпают. Остаётся просто описать нечто, что вместе с Джоном Пэришем и продюсером Фладом изобразила на своём холсте Пи Джей Харви на этот раз.
Вменяемые и удобоваримые песни с прекраснейшим и эстетически обыденным вокалом перемежаются с выплесками эмоций и актёрскими этюдами театра эксцентрики и эпатажа. С первого раза воспринимаются некоторые из них со здоровой долей замешательства и неловкости, затем же привыкаешь и пропитываешься их шоковым шармом.
Если открывающая “Black Hearted Love” – настоящий традиционный шедевр женского рока, абсолютно радийная вещь, очаровательная мелодия, очаровательный голос и лукавая аранжировка, речь о которой пойдёт чуть ниже, то дальше - аскетичная по тексту, странная и открытая для богатейших интерпретаций, а также экстравагантная по манере исполнения “Sixteen, Fifteen, Fourteen” и другие аномалии вроде “A Woman A Man Walked By/The Crow Knows Where All The Little Children Go”. Хотя самое тяжёлое испытание, пожалуй, “Pig Will Not”. Ассоциация мотивации того, что вокально выделывает Харви, примерно такая, как когда вы корчите перед зеркалом самые страшные или нелепые рожи, просто чтобы посмотреть, на что мимически способно ваше лицо. Или как будто ребёнок, неожиданно обнаруживший у себя настолько сильный и богатый голос, беззастенчиво и самозабвенно исследует все его возможности. Помимо всего прочего, стоит отметить, что на этом треке Полли Джин на полном серьёзе залаяла. Абсолютно идентичную вокальную партию выдаёт соседская собачонка в отсутствие хозяев. Думаю, пройдёт порядочно времени, пока я просеку смысловую нагрузку данного эксперимента в контексте рваной лирики Пи Джей.
Не знаю, как отнеслись два взрослых мужика к родовым гортанным потугам, пышущим ненавистью демоновским воплям-заклинаниям и тявканью. Но судя по тому, что аранжировки просто безупречно вливаются в самые буйные замыслы каждой отдельной композиции, Флад и Пэриш не только отнеслись к этому, но ещё и заслужили отдельной похвалы от нашего чистого сердца. К примеру, идеальная по всем меркам “Black Hearted Love” очень сексапильно взъерошивается ржавой гитарой, а многокилоджоулевому напору, с коим Пи Джей выдавливает имена главных героев композиции “Sixteen, Fifteen, Fourteen”, аккомпанирует скромное полурасстроенное банджо. Интересно будет посмотреть на этот беспредел на концерте.
Посреди всего этого - милые “Passionless, Pointless”, “The Soldier”, творчески широкая “The Chair” или же достаточно интересные той же манерой “April” и “Leaving California”.
Вот такие дела. Наверное, совсем беспристрастно не получилось, но на самом деле пристрастием здесь и не пахнет: намерения были и остаются самимы что ни на есть художественно-описательными. Как бы то ни было, если вы любите Пи Джей Харви давно и ответно, то примете её со всеми потрохами.
Лондонское трио уже давно значится в анналах моих любимчиков, однако вторая их работа лично на меня произвела неоднозначное впечатление. Несмотря на то, что это всё то же супепритягательное британское ретро, в 2007 они были чуть решительнее и забористее, более ретроспективны по звуку, забавнее и ироничнее, гаражистее и капельку мрачнее в плане настроения. В общем, как-то круче.
Сейчас они вроде как более серьёзны (в смысле отсутствия музыкального стёба), но расслаблены и просты. Главное изменение - в них появилась щегольская модовская рафинированность, что абсолютно не минус, просто это отличает их от тех братьев Бишипов, которые всё заварили. А дальше – дело вкуса.
Больше всего напоминает дебютник, пожалуй, лишь “Free To Do What You Want”.
Замечательные, разнообразные, но выдержанные в одном стилистическом ключе поп-мелодии. Больше всего мне понравилась “Rain Dance”, этакий брутальный мод, и прекрасная аскетичная баллада “He Was A Friend Of Mine”. Ещё особо впечатляют “Laughter In The Dark”, “City Lights”, “Hold On” и “Nothing I Can Do Or Say”. А вообще альбом напрочь без изъянов и подпевать, отстукивая ритм ногой, вы будете каждой песне без исключений.
На мой вкус, они что-то потеряли, на вкус многих других, напротив, приобрели. В принципе же, The Bishops нашли чудо-баланс и умудрились остаться верными себе (читать: «тем, на кого равнялись»), и при этом не повториться.
Больше всего понравилось мне следующее определение, данное американцам The Fray: «самая безликая группа, когда-либо продававшая свыше трёх миллионов пластинок». Я бы подписалась под этим обеими руками. В чём секрет? Возможно, в том, что, родив и распространив культ туловища и удовольствий, с ним связанных, американцы истосковались по романтике. А поскольку Coldplay, Keane и Travis – происки конкурентов, в то время как нужно поддерживать отечественного производителя, то на безрыбье и The Fray – гиганты фортепьянного рока.
Это малыши, которые засветились в каком-то невероятном количестве саундтреков к сериалам. Воистину, в какую мыльную оперу ни глянь – там обязательно отыщется главный хит их дебютной пластинки “How To Save A Life”. Вторая работа ушла от первой недалеко, так как те же самые четыре руки, принадлежащие их продюсерам Аарону Джонсону и Майку Флинну, были приложены к её созданию. Может, лишь слегка расширились музыкальные границы, хотя врождённая антиэкстремальность не давала и не даст группе разгуляться ни в одном из направлений.
Это безупречно серенькая подборочка среднетемповых сладеньких поп-песен с музыкальной претензией на эпику и текстовой – на слезливость. Некоторые моменты способны заставить романтика взмыть под небеса, как то бриджы “Absolute”. В общем, любители жанра несомненно оценят труд денверской четвёрки. Для остальных же этот опыт может стать просто невыносимым. Стиль настолько засахарен, что где-то на пятой песне появляется сильное желание запить всю эту приторность чем-нибудь пресным или крепким.
В целом, акт гуманный со всех сторон, так как, несмотря на все очевидные недостатки и тексты о потерянной любви и измученных душах, имеет и одно очевидное преимущество в виде поднятия морального духа. Даже я, как в известном анекдоте, была очень счастлива, когда альбом закончился.
Эта история началась, когда актёр и режиссёр Кит Пауэлл (по совместительству хороший знакомый Шейка), задумал поставить пьесу о призраках, обитающих на одиноком маяке где-то на Мэйне и являющихся в виде голосов живущему там со своей тётей пареньку. После того, как появилось на свет своеобразное либретто, спектаклю потребовалось музыкальное сопровождение. Вот для этой цели Пауэлл и обратился к музыканту-сочинителю, в портфолио которого помимо нео-фолковской авторской поп-песни как раз оказался недавний эксперимент в виде поставленного мюзикла “Spring Awakening”, принесшего ему премию «Тони». Шейк, в творчестве которого ещё с самых истоков прослеживалась любовь к нарративам, согласился без лишних уговоров. Сей опус, к большой неожиданности музыканта, стал объектом интереса Sony и Victor Records, предложившим выпустить его в качестве очередной пластинки. Так и родился релиз “Whisper House”.
Это не альбом, а скорее программка спектакля, сборник драматических зарисовок в псевдошекспироских традициях. Действительно, под звуки некоторых композиций в голове возникают образы театральных подмосток времён средневековья, хотя сюжет и декорации к ним и не отнесёшь. Может, дело в аккуратных и осторожных флейте и духовых, или в перебирании струн по типу арфы или гуслей, или в атмосфере и легком трагическом налёте? В целом же это типичный авторский фолк Данкана Шейка и иногда просто милые поп-композиции. Его аранжировки как правило достаточно богаты для классического авторского альбома, но как всегда подтушёваны и отправлены в пробирающий до глубины души, но сдержанный фон. Будучи продуктом совместной работы множества разноплановых профессионалов, “Whisper House” не обошёлся и без дуэтов: большинству треков гармонично подпевает исполнительница и пианистка Холли Брук.
Отличные моменты пластинки: “Earthbound Starlight”, “You've Really Gone And Done It Now”, “How It Feels” и “I Don't Believe In You”, более всего в которой меня привлёк текст припева. Честное пионерское, я не знаю, что именно закладывал Данкан в эти строчки, и меня безусловно терзают смутные сомнения на тот счёт, что я интерпретирую их глубже, чем задумывалось в оригинале, но, согласитесь, шикарную мысль можно отыскать в этих двух незамысловатых фразах: «Ты нечего не можешь поделать, потому что мы в Тебя не верим. Ты ничего не можешь поделать, и поэтому мы не верим в Тебя».
“Love, Save the Empty” – это некий полукамерный поп, костяк из акустической гитары и фортепьяно, а также лёгкие тени мьюзик-холла, джаз-рока, кантри и даже регги, всё это оригинально собранное в куплетах, а припевы изливают ушат классической современной попсы, но живые и ненапыщенные обработки делают их мелодии куда более приятными и весомыми, чем у большинства молодых поп-певиц. Эрин МакКарли – это голубоглазая красавица-брюнетка (большинству поклонников этого уже достаточно) с приятным, симпатичным вокалом. Иногда, как в заглавном треке, песни выглядят дуэтом между простой фортепианной мелодией и голосом молодой певицы. Дебютантка этого года сама пишет музыку и тексты, вдохновляясь такими коллегами, как Пэтти Гриффин и Фиона Эппл: «Я просто обожаю то, как сыро и искренне звучит их лирика». В своих текстах Эрин выставляет на суд публики свои чувства настолько незащищёнными, что иногда пугается собственной честности.
Её музыка обладает универсальной притягательностью, но не обладает никакой особой ценностью. Это отличный фон для дня обломовских грёз, проведённого на диване, с руками, закинутыми за голову. Или, если вы девушка, страдающая от жесткости реального мира по сравнению с вашими идеальными о нём представлениями – вы также найдёте в Эрин верную соратницу.
Самые стоящие мелодии - это, пожалуй, “It's Not That Easy”, “Sleep Walking” и “Bobble Head”.
Бывшая половинка норвежского инди-поп дуэта Kings of Convenience сейчас базируется в Берлине и сотрудничает с ди-джеями и продюсерами-электронщиками. То, что делает Эрленд Эйе теперь, можно условно окрестить рафинированным поп-джаз-диско-фанком, собранным из баса, гитары, ударных, старомодного синтезатора и его собственного нежного, умиротворяющего и меланхоличного вокала. Чисто норвежская спокойная изысканность, которая была присуща ещё Kings of Convenience, выражается в осторожном и деликатном вкраплении элементов фанка и электроники, в лаконичных гитарах, чистых и чётких клавишных, взвешенных в аптекарских пропорциях, бойких, опрятных ударных, тем не менее совершенно ручных, обузданных и сдержанных. Рациональный скандинавский налёт как-то сразу рифмуется с качеством, хотя ни один из элементов музыки TWBA не выдвинут на первый план настолько, чтобы броситься в глаза, запомниться и вызвать привыкание. С другой стороны, никто никогда не воспринимал работы группы как «easy-listening»: слишком много глубоких, прохладно-интеллектуальных строчек в текстах Эйе, и слишком добротно минималистичное сведение.
Этот альбом, в отличие от “Dreams”, был записан в студии живьём, с одного «дубля», без последующего наложения всяческих звуковых эффектов, отчего и вышел таким бледноватым на неискушённый взгляд. Также “Rules” больше полагается на живой бас, чем вносит приятное разнообразие в современный арсенал электрохауса. Ну и наконец, пластинка вышла более танцевальной: это практически краутрок, практически истоки европейской танцевальной музыки. Заикающиеся винтажные синтезаторы на “Courage” или “High On The Heels” (в сочетании с сочным басом) придают обеим композициям грув, которому невозможно противостоять.
В целом, придраться к пластинке могут за три основных момента: схожесть с дебютом “Dreams”, размытость фанковой палитры и общую канитель впечатления.
Это мастерская мешанина из нестройных гитар, разбалансированного басового риффажа и мощных, стрекочущих ударных с изворотливыми битами, а также безупречный, очень уверенный девичий панк-вокал. Но главное, это то, чего давно не хватало Британии – женско-вокальный коллектив с ярко выраженной фронтвуман, по весомости достойный сравнений с какой-нибудь Эластикой или Репабликой.
Трио из Лидс возникло в далёком 2005 и первоначально дислоцировалось на знаменитом лейбле Dance To The Radio рука об руку с такими командами, как iLiKETRAiNS, ¡Forward, Russia! и The Pigeon Detectives. Затем группа перешла под крыло Wichita Records, и уже первый сингл, “Fossil, I”, кстати, очень занимательная вещица, всем советую, успела поселить в душах англичан надежды на это самое достойное сравнение.
Голос Кейти Харкин представляет собой настоящую коллекцию черт знаменитых современных женских вокалов, от Сэффрон (Republica) и Эйми Ли (Evanescence) до Бьорк. Прямота её вокала – где-то 85% шарма и успеха пластинки, хотя его эмоциональная обнаженность уже очень скоро может начать слегка напрягать. В общем, дух отвяза и анархии главенствует на альбоме в особой женственной обработке.
Есть несколько действительно интересных мелодий, вроде той же “Fossil, I” и “One Of Two”. Есть и намёки на электропанк в “Somersault” и “Keep Sakes”. Тексты оригинальны и в меру сумасшедши, а в целом пластинка, да и группа как явление очень освежает.
Это очередная группа возрождения шумной поп-музыки, звучащая примерно как The Smiths или The Cure, женатые на шугейзинге. Для этого стиля инди-поп уже подобрали новый синоним – “twee”, под ярлыком которого частенько и подают теперь этот новоявленный коллектив из совсем нехарактерного для стиля Бруклина. Среди собратьев - Rocketship, Vivian Girls, Shop Assistants и Crystal Stilts.
Мало что – разве нескончаемая энергия - выдаёт американское происхождение этих парней: британский выговор, чисто английская отстранённость в голосе, при том этакая манкунианская уверенность и лёгкий шик, опять же музыкальные корни - The Pains Of Being Pure At Heart буквально живут в звуке, их вдохновившем.
Прямолинейные поп-мелодии, иногда с отголосками Jesus And Mary Chain-овских шквалов, утоплены в шугейзовом тумане и почти безмелодийном пыхтении электрогитар под звенящими аккордами, вокал Кипа Бёрмана начисто лишён эмоций (кое-где ему вторит клавишница Пегги Вонг-Ист), а тексты начисто лишены метафоричности и носят созерцательно-описательный характер иногда в сатирическом ключе («Тебе не нужен друг, когда ты – тинэйджер, влюблённый в Христа и героин»), что очень приятно выделяет ребят.
Всё хорошо, но, несмотря на относительную краткость пластинки, череда одинаково радостно-ритмовых треков начинает потихоньку сливаться, пара более медленных или, может, не таких оптимистично настроенных вставочек вовсе бы не повредила.
Это запись только для «понимающих». Остальным все песни альбома при всём желании предстанут «на одно лицо».
К обзору “No Line On The Horizon” подходишь, как к охоте на какого-то дикого и сильно пугливого зверька: только ты с облегчением откинешься в кресле, мол, нормально, очень даже ничего, как пелена падает и видишь, что это так слабо и натянуто, что даже как-то неприлично, но стоит только высказать своё решительное «фи», как понимаешь, что альбомом практически очарован и чего вообще взъелся-то, вспомнить не можешь.
Первое впечатление пластинка оставляет хорошее, второе - из рук вон, а вот уж после этого и начинается настоящая история. Кто-то заметил, что предыдущим альбомам группы не хватало авантюризма, но за авантюризм, как известно, приходится расплачиваться. Если, к примеру, наличие “All That You Can’t Leave Behind” в автомагнитоле считалось правилом хорошего тона любой уважающей себя домохозяйки, то “No Line On The Horizon”, пожалуй, не так однозначно «способствует пищеварению». Может, последние две работы и усыпили народную бдительность своим сногсшибательным коммерческим эффектом, так что встряхнуться группе теперь совсем не мешало бы, только сами средства встряхивания какие-то сомнительные.
Открывающий, одноимённый с альбомом, трек сразу отметает ассоциации с двумя предыдущими пластинками: он крут, но при этом сдержан и представляет совсем другой уровень качественности. Вкусно смотрится фоновый рифф, распушающий хвост мелодии для ключевой строки. И тем не менее, сразу выделяются и прорехи.
Первая брешь альбома – тексты. Над многими умильно-пафосными или затасканными перлами публика уже совершенно открыто потешается, собирая коллекции. Дальше – мелодии и порой подача. Совершенно не поняла я композиции, которую Боно назвал лучшим из того, что они когда-либо сочиняли: может, я реально чего-то не догоняю, но припев “Moment Of Surrender” мне кажется на редкость чахлым и чисто бойзбэндовым. Ну для уровня Боно-то, честное слово! Вообще с припевами на альбоме настоящая беда, они так сильно притянуты за уши и банальны, что иногда кажется, будто в процессе сочинительства композитор выдыхался на куплетах, кстати, как правило, весьма занимательных (или загадка в том, что Брайану Ино и Даниелю Лануа разрешили внести не только продюсерскую, но и композиторскую лепту? Вряд ли, конечно). Вот и в припев мгновенно прославленной “Magnificent” вживлён абсолютно тривиальный и потому абсолютно беспроигрышный чип, который лично у меня не вызвал ни приязни, ни уважения. Особенно не вызвало уважения, с каким щенячьим упоением отдался Боно исполнению обеих песен. Но, справедливости ради, должна сказать, что противников по этому поводу у меня найдётся процентов девяносто.
Всё это абсолютно не значит, что эти песни не засядут в вашей голове и не войдут в сонм знаковых хитов группы. Ибо, даже если заведомо решишь, что какой-то из треков слабый, всё равно ловишь себя на том, что вовсе не спешишь скипануть его, а напротив, самозабвенно разбираешь на множество более аморфных составных частей, из которых смастерила его группа и союз Ино-Лануа.
Другое дело, когда U2 начинают открыто глумиться: вот тогда никакие стилистические глупости или банальности в текстах не смотрятся так беспомощно. Возьмём “I'll Go Crazy If I Don't Go Crazy Tonight”: когда она открывается чисто по-аббовски, продолжается чисто по-киновски, а где-то на двадцать седьмой секунде Боно вдруг решает смодулировать неровным фальцетом кастрированного кота, страдающего ангиной, нервишки сдают – ну, черт побери, это же чистый маразм. Но потом понимаешь, что мужики просто искренне прикалываются, и ты начинаешь прикалываться вместе с ними. В конце концов, в пилотном сингле “Get On Your Boots,” Боно напрямую заявляет, что говорить о межнациональных войнах по сценарию ««У меня подводная лодка» - «А у меня газ»» ему уже неохота, и иногда стоит просто вспомнить, что помимо главной женщины его жизни по имени Политика, рядом может найтись и другая красотка из плоти и крови. “Stand Up Comedy” же и вовсе гимн самоиронии, за многие строчки откуда Боно можно просто поаплодировать.
Вне оценок и придирок лежит грустнейшая баллада “White As Snow”, исполненная от лица умирающего в Афганистане солдата на мелодию XII века “Oh Come, Oh Come Emmanuel”.
Единственная вещь, которой лично я безо всяческих оговорок поставила бы десятку – закрывающая “Cedars Of Lebanon”: непретенциозный, абсолютно соответствующий тематическому посылу мотив, обработка, манера исполнения и совершенно шикарный последний куплет. Вот именно так - тихо и печально, а не надрывая глотку в фонтанах искр и слепящих прожекторах, можно нести в народ истинно мудрые мысли. За эту песню - низкий поклон. PS. Насчёт «без оговорок»… это я погорячилась: бесконечно забавно, что на “Cedars Of Lebanon” Боно звучит как самый настоящий Крис Мартин…
PPS. Ну вот, опять началось: может, зря я с ними так жёстко?..
То, что всё чаще современные музыканты заявляют об основной теме своих работ как о сфере бессознательного - явление вполне закономерное. Ведь звук, звучание – одно из мощнейших средств отключения рационального мышления/восприятия и запуска чувств, поскольку, в отличие от языка или зрения, в них отсутствует логика, грамматика или запрограммированная форма перцепции. И именно по причине отсутствия искажающей опосредованности чувства являются более высокой ступенью познания, входя в практически прямой контакт с подсознанием. К постижению же реальности такой, какая она есть, именно через это взаимодействие и стремится человек согласно всем эзотерическим учениям.
Таким образом, в руках музыкантов всегда находился этот самый мощнейший инструмент, и Карин Драйер Андерссон – одна из тех, кто вспомнил об этом. Половинка известного шведского электропоп-дуэта The Knife всё так же одаривает нас красотой и эстетической необыкновенностью своего голоса и всё так же разбавляет его модуляции электронными битами, но в её соло-работе в рамках стороннего проекта Fever Ray появилось и нечто, чего не было в The Knife – тяжеловесность, напряжение, тревожность и даже некая доля зловещести, всё это в равной степени озарённое духовностью, светом и Чувством. Недаром многие критики отмечают: такие работы, как ”Fever Ray” доказывают, что программная музыка может быть не только сухой и безжизненной.
Составляют атмосферу глубокий «кошачий» вокал, в меру смазанный вокодером в паре треков, электронные шумы эмбиента и пучинный гул баса. Иногда ритм почти относит нас к ритуальным племенным обрядам, и тексты начинают звучать, как заклинания, чему очень содействует их относительная «недикциеспособность», учитывая, что, даже если вы можете разобрать на слух всю лирику, её смысл всё равно останется для вас размытым в своей туманной неоднозначности.
Не все треки вымощены в этом ключе. Есть и такие, которые, при особой сноровке, могут быть посчитаны танцевальными, как то восточный “Triangle Walks”.
Возвращаясь к тому, с чего начали: один из парадных выходов в подсознание – так называемое «внутренне созерцание». Это когда человек вдруг погружается в своё внутренне состояние настолько, что забывает об окружающем мире и вроде как спит бодрствуя, а возвращаясь из этого небытия, как будто пробуждается ото сна и почти точно никогда не может вспомнить предмет своего созерцания. Вот именно об этом состоянии, по словам Карин, и написана её новая пластинка. А значит, у неё довольно почётная миссия. А эра выдачи сногсшибательных шаблонных хитов после психотропных опытов - позади.
A Camp так надолго выпали из нашего поля зрения, что я, признаюсь, начисто об этом явлении забыла. Но когда наткнулась на “Colonia” в своём плей-листе, пары-тройки секунд хватило, чтобы идентифицировать этот неповторимый голос, ну и, собственно, вспомнить всё и порядочно удивиться воскрешению сайд-проекта вокалистки The Cardigans.
A Camp - один из тех случаев, когда над стилем артиста не властны ни времена, ни тренды, и главное, никому и в голову не придёт ставить это ему в вину. Тем более, если выпускать альбомы раз в восемь лет. Хотя, приличия ради, надо оговориться, что «стиль» здесь - понятие весьма натянутое: в последних своих работах The Cardigans бунтовали и депрессировали, чего в творчестве сайд-проекта практически не наблюдается. Умопомрачительно мелодичный, богато, но не вычурно оркестрованный поп “Colonia” пропитан романтической меланхолией и фолковыми настроениями и воплощён в безупречных примерах классического лиричного сочинительства и даже чего-то очень ретро-американского. Но ведь, в принципе, вся солнечная система The Cardigans всегда вращалась вокруг голоса Перссон, а в любом детище Нины её вокал – самое выдающееся. Это раз. А второе, что накрепко соединяет группу с сайд-проектом – саркастические и ироничные тексты, которые полноправно задают настроение пластинки.
Альбом был записан в прошлом году в Нью-Йорке, помогал Нине её муж, по совместительству занимающийся созданием саундтреков, а также весёлая компания музыкантов, в числе которых Джоан Вассер (она же Joan As Police Woman) и бывший гитарист Smashing Pumpkins.
Ничего ошеломляющего или революционного – альбом просто безобидно и бескомпромиссно приятный. Местами до мурашек.
Его стопроцентная приторность обязательно очарует вас, но исключительно в ситуации благоприятной душевной почвы. В таком случае “Colonia” - настоящий саундтрек к счастью.
Если вас продюсирует человек, работавший с Killers и Glasvegas – это уже половина успеха. Если при этом вы выходцы из другого, уже сыгравшегося бэнда – ещё четверть. Ну а если в довершение картины вы стилистически уподобляетесь коллективам, упоминать о которых принято только с придыханием, то поздравляю вас с первым местом в чартах.
Трое лондонцев, ранее известных как Fear Of Flying, остающимся загадкой образом эволюционировали из обычного инди-бэнда в обычный инди-бэнд с патологической танатофилией и звуковой склонностью к Joy Division и Editors.
Темы, поднимаемые басистом и по совместительству сочинителем текстов Чарльзом Кейвом, нездорово кровожадны и даже готически – кровь, смерть, похороны и всяческие членовредительства. Очевидная мания великого романтического поэта и, несмотря на то, что всем участникам уже за двадцать, подростковый солипсизм заставляют ребят практически постоянно сваливаться в забавную претенциозность, граничащую с банальностью. Также, несмотря на хорошо сведённый звук, работающий по формуле «тихий, вдумчивый старт, раскачиваемый серьёзными ударными и басом, развитие мелодии, подогреваемой синтезаторами, и кульминация ликующими гитарами (редко - свирепствующими аккордами)», в результате композиционный ряд всё-таки получается достаточно унылым.
Это некий дремучий псевдопоп-инди с не ярко выраженными бликами диско. Местами Гарри МакВей звучит как традиционный современный инди-вокалист, неотличимый от тысяч соучастников, а иногда его обширный баритон приобретает властные нотки, и перед нами практически восстаёт Иан Кёртис, хотя люди, близко знакомые с The Teardrop Explodes нашли лучшее сравнение – Джулиан Коуп.
Их называют не требующимся английским ответом мыльному пузырю The Killers. Я, в общем-то, под этим подписалась бы. Триумфаторы затишья, свойственного началу календарного года, но вспомнит ли о них кто 1 января 2010-ого?
Неувядающая классика, оптимизм, нещадное количество сантиментов и ни слова о политике – наверное, так и представляет себе Спрингстин хороший поп-альбом. Если “Magic” отплёвывалась от позора бушевского режима, то с новым президентом США Брюс практически спелся на почве американской мечты из “Born To Run”, а сам Обама обмолвился, что решил стать президентом исключительно потому, что не мог стать Брюсом Спрингстином. Ну да хватит думать об Америке, пора подумать и о себе.
Сантименты так и хлещут: о солнце, луне, любви и крепкой мужской дружбе поёт Босс, порой рифмуя для этой цели самые банальные словеса и выдавая абсолютно слащавые метафоры. Такой засады не ожидали от одного из самых глубоких рок-поэтов современности. Собственно, это источник недоумения №1. Ресурс №2 – стиль.
Roy Orbison, Byrds, The Beach Boys, Phil Spector: “Surprise, Surprise” заставила мою челюсть отвалиться на несколько минут. Как Спрингстин, так и E Street Band постарались создать самое солнечное и лощённое звучание из возможных. Ржавый рок-н-ролл и блюз “Good Eye” и бонуса “A Night With The Jersey Devil” на фоне этого стали настоящим бальзамом на рок-душу.
О других характерных элементах говорить не приходится: самые главные составляющие – это новые варианты классических мелодий, родимый вокал и спрингстиновская подача. Для счастья этого вполне достаточно. «Эффективность в обмен на эффектность» будет так же верно для “Working On A Dream”, как и обратное утверждение.
И вообще, если отбросить всяческие «но», альбом чрезвычайно бодрит и заряжает. А если вы не понимаете по-английски, то он и просто безупречен. “Life Itself” и невероятно дилановский бонус “The Wrestler”, пожалуй, достойны особого внимания.
На моей памяти, план всегда был таков: любая уважающая себя группа зачерпывала из смитовского наследия и превращала свой кавер в маленький шедевр, заставляя оригинал, слегка бледневший на фоне новых технических возможностей, звучать ещё громче и весомее, чем он был на альбомах The Smiths. Но Моррисси и сам с усами, поэтому, если кто-то вознамерится перепеть что-нибудь с этого альбома, ума не приложу, как надо будет выпендриться, чтобы превзойти подлинник.
Альбом вышел на редкость ярким, насыщенным и преисполненным одновременно душевности и страстей. Этакая напористость, свойственная скорее Manic Street Preachers, тем не менее, аккуратно балансирует на грани пафоса, и в яму последнего, в отличие от MSP, не проваливается. А главное, при всём своём сардоническом остроумии Моррисси звучит как никогда энергично и неунывающе. Ещё часть заслуг в создании столь успешной работы отдана продюсерскому таланту Джерри Финна, к сожалению, умершего прошлым летом.
Открывающая пластинку “Something Is Squeezing My Skull” на фоне агрессии и мощи гитар, ударных и текста о вызове, бросаемом дистопии, представляет самую что ни на есть коренную смитовскую мелодику, что, как говорит один мой друг, «очень даже мур». Огрех в качестве не наблюдается на всём протяжении “Years of Refusal”. Самыми заметными, наверное, станут композиции “I'm Throwing My Arms Around Paris” и “One Day Goodbye Will Be Farewell”. Личные фавориты – “Black Cloud” и “All You Need Is Me” (старый сингл, уже выпущенный недавно на сборнике Greatest Hits). Ещё одна вещь, уже выходившая в свет на том же сборнике – “That’s How People Grow Up” – на мой взгляд, демонстрирует лучшую лирику.
На пороге пятидесятилетия легенда стала частенько грозиться уходом на пенсию. Так вот, при всей любви и почтительности, “Years of Refusal” – всё-таки не та финальная точка, которая могла бы подвести черту под такой карьерой. Так что, Моррисси, мы ещё подождём.
Долговязый музыкант с высшим образованием по классу «скрипка» и приличным свинг-джазовым стажем теперь собирает пятнадцатитысячные площадки и доводит публику до присущего поп-фанатизму исступления, и, тем не менее, то, что он делает, остаётся запечатанным в строгие рамки оксюморона «камерный поп», где лёгкая чудаковатость арта деликатно сдабривается бесконечной теплотой и умиротворённостью симпатичных мелодий.
Сочинитель, исполнитель и этакий человек-оркестр, как и положено, экспериментирует с совмещением нескольких жанров, при этом остаётся «совершенно верным» себе и практически неизвестным широкой публике. Характерными бёрдовскими признаками являются струнные, акустическая гитара на первом плане, закольцованная перкуссия вроде синкопированного хлопанья в ладоши и всяческих шейкеров, очаровательный, но железобетонно флегматичный вокал, смену настроения которому, кажется, не сможет обеспечить даже рухнувший на ногу музыканта кирпич, ну и блещущие эрудицией тексты, чьи напыщенные словосочетания и гипертрофированные рифмы вызывают зубовный скрежет у множества носителей языка. Больше же всего знаменит артист своим тремоло-свистом. Только если на предыдущей пластинке, к примеру, он выступал как элемент акцентирования, своеобразного набора музыкальных знаков препинания, то на “Noble Beast” ему пожалованы уже чисто сольные партии, и оценка их влияния на общее впечатление колеблется от слушателя к слушателю.
В качестве примера стилесинтеза можно взять произведение "Effigy": вальсовый ритм, кантри, битловские гитары и струнный ирландский фолк – все находят пристанище под его крылом. Кроме того, можно отметить случайный приход латинских элементов, капельку босса-новы и то, что частенько в музыке слышится Radiohead, да и вокальный образ Тома Йорка тоже иногда с живостью предстаёт перед глазами.
Одного беглого прослушивания для этого альбома явно недостаточно. Он открывается постепенно, и так же постепенно отваливаются все предвзятые контраргументы. Элементы высшего пилотажа, пожалуй, - “Not A Robot, But A Ghost”, “Masterswarm”, вторая половина “Nomenclature” и “Oh No”.
Джон Фрушианте уверен, что если позволить разуму руководить гитарой, тебе никогда не достичь предельных высот. Поэтому все идеи для своей десятой пластинки он выудил из подсознания.
Ключевая мысль альбома представлена обложкой, рисующей эмпиреи, витиеватой змейкой лестниц соединённые с чем-то вроде преисподней, скорее напоминающей картину типичной духовной летаргии современного человека. Тем более, что за время своего сложного наркотического периода бывший гитарист Red Hot Chili Peppers побывал и там, и там неоднократно.
Как обычно Джон связал все свои композиции единой концепцией, в которой и тексты и музыка рассказывают одну и ту же историю, а последняя оживает в метафизической плоти и крови. Особенно в открывающей работу "Before The Beginning". Кто-то откровенно заскучал от продолжительности и монотонности данной инструменталки, но лично я захмелела с первой же её ноты, а мысли о том, что давно мы ничего настолько фундаментально хорошего не слышали, посетила многих имевших счастье вкусить “The Empyrean”. Как влитой сидит в общей концепции и кавер на "Song To The Siren" Тима Бакли, по-своему обогащённый Фрушианте. Психоделия и типичные электроэксперименты пронизывают всю пластинку. Кроме того, бывший острый чилийский напарник Фли побасил на "Unreachable", "God", "Heaven", "Enough of Me" и двух бонус-треках - "Today" и "Ah Yom", великий Джонни Марр подыграл на акустике в "Central" и электрогитаре в "Enough of Me", а в "One More Of Me" Джону аккомпанировали все струнные квартета Sonus.
Вокал, сопровождаемый инверсированной, опережающей реверберацией, на протяжении всей работы неоднократно претерпевает коренные изменения, так что уже не удивляют ни прожжённые блюз-рок нотки в "One More Of Me", ни майклджексоновские подвывания в «светлой» половине "Dark/Light" и сопровождение госпел хора New Dimension Singers под очень Air-овский ритм драм-машины, несмотря ни на что невероятно органично звучащие совместно.
Ну что ж, проповедуя собственную, эмпирически установленную космогонию, Джон призывает выключить свет, выставить на проигрываете предельно допустимую громкость и позволить его музыке, голосу и текстам пообщаться через вас напрямую с Высшим Разумом.
Ну что ж, поздравляю вас. Шаловливые ручки Тимбаленда добрались и до некогда почти культового гранжера Криса Корнелла. Горячо любя Soungarden и совершенно прохладно относясь как к Audioslave, так и к сольной халтурке Корнелла, со сдержанным любопытством поджидала я его третий релиз.
Кодовая ориентация этой работы – ритм-н-блюз. Абсолютно новая концепция, с одинаковом успехом повергшая публику как в шок и отвращение, так и в полный восторг, самого музыканта вдохновила по самое не балуйся. С воодушевлением вещает он о лепте урбан-поп продюсера, помогшего склеить современный вариант р-н-б и стыренную из 70-х психоделию. По словам Криса, именно Тимбаленду альбом обязан «психоделическому аспекту в духе "Dark Side Of The Moon" и "Night At The Opera"», коего сам виновник торжества никак не ожидал. Тимбой смешиваются колоды танцевальной музыки и рока, и те, кому подобный ход в контексте корнелловского творчества не по душе по определению, скорее всего относятся к тем, кого черные черви и красные пики из знаменитого психологического эксперимента могут довести до истерики и суицидальных помыслов.
Результат оцените сами, потому что, пожалуй, не найдётся двух идентичных товарищей на цвет и вкус данной пластинки. Но при любом раскладе, альбом, безусловно, вызовет бурю интереса, примерно как проекты со звёздами на льду, в цирке, космосе, аду или ещё где-нибудь. В конце концов, это попытка вписать очередное новое слово в музыку. Будь то баллады вроде "Long Gone", где сиплый, проникновенный голос Криса тихо сопровождает зловещие синтезаторы или быстрые номера вроде "Get Up" или "Time" (снова привет PF), в которых классический рок-вокал оторочен характерными битами и сэмплами, внимания они заслуживают, хотя бы как цирковые номера.
Однако ничто не поразило меня так, как сочинительская лепта Джастина Тимберлейка в "Take Me Alive". No comments.
Вы всё ещё можете со спокойной душой ожидать от этих цифровых умельцев программной виртуозности сведения, но не ожидайте от “Immolate Yourself” ни призрачной электроники первого альбома, ни прохладной атмосферности второго, ни ремиксового духа 2007 года. Как не ожидайте и особых хрустов или спазмов, коими вскормлены преданные поклонники новоорлеанского коллектива.
На этот раз бороздящий звуковые просторы дуэт вознамерился воткнуть свой флаг на полюсе электропоп-музыки, настроенной куда более ударно и прямолинейно, чем всё созданное группой до этого.
В этой работе акцент падает на вокал, хотя он частенько размыт в общей акустической палитре, а надломленная электронность и гитары уступили первое место простой эйфории честной и незамороченной поп-идеи, а то и синкопированным мотивам, а авангардная туманность – лоску и амбициозности каждого отдельно взятого трека.
Но Telefon Tel Aviv не были бы сами собой, кабы не придерживались собственного кредо: «добиваться полной гибридизации музыки». Поэтому, когда на ваших глазах электропоп начнёт мутировать в нечто густое и мрачное, опоясываясь постиндустриальным техно и эмбиентом - не удивляйтесь.
“You Are The Worst Thing In The World”, выпущенная первым синглом, и “Your Every Idol” – определённо гвозди программы, а “Helen Of Troy” и заглавный трек вызывают депешмодовские образы где-то на границе их синтипоповского триумфа и более хмурой, философской сущности.
В 2007 казалось, что расколовшаяся группа разбредается кто куда, опасения в чём укоренил “Strawberry Jam”, но вот и новая веха, подводящая итог путешествия по вехам предыдущим: любви к гармониям Beach Boys, минимализму, дабу, эмбиенту, психоделии и африканским племенным песнопениям.
Безустанно ищут они средства переизобретать себя и при этом сохранять собственное лицо.
Эти неискоренимые инноваторы, кажется, задвинули весь свой экспериментальный нойз и больной фолк на задний план в пользу нового пульсирующего, ударного и броского звукового проекта и поиска «феерии и апогея». И вот тут они, может, и прогадали, потому что кто-то восторженно воспринял появление в музыке Animal Collective структур, припевов (!?), привязчивости, танцевальности и – о боже! – последовательности и согласованности, но те, кто искренне радеет за пионерство и прогрессивность, оказались разочарованными (именно в масштабах данного коллектива, поскольку, если отбросить личину АС, альбом предстанет замечательно хорошим).
Наряду с новшествами пластинке есть и традиционная какофоническая чертовщинка, и классический произвол, многослойность сэмплов и вокала, сюрреалистичные ситнезаторы, характерные барабаны, афрофильные моменты и набор позывных из открытого космоса. В то же время появились костедробильные басы, дьявольские гитарные петли, словно позаимствованные у Nine Inch Nails, такие треки, как "No More Runnin’", приводимый в движение нежной фортепианной колыбельной, или Taste, клавишные в стиле «gameboy» откуда точно свистнуты у Fiery Furnaces. Ну а главное потрясение - "Summertime Clothes" – самая эффектная и запоминающаяся, по-попсовому структурированная и практически танцевальная, что может серьёзно пошатнуть ваши представления об Animal Collective.
Смирительный этап – где-то пять дополнительных прослушиваний сверх обычно требующихся вам для вхождения в альбомы Animal Collective.
Очень уж надолго пропали из вида новейшие небожители шотландского розлива после спорного большого релиза №2, но они отнюдь не теряли времени. Не сильно заладилось у группы с ксеноманским злым гением Брайаном Хиггинсом, изобретшим Sugababes и Girls Aloud, по причине чего шотландцы вынуждены были провести в студии куда больше времени, чем планировалось. И вот под воздействием данного простоя коллектив и подался в исследование новых горизонтов. Достаточно сказать, что в группе ориентировочных сравнений для нового звучания затусила такая компания, как Daft Punk, Roxy Music, Fela Kuti, The Presets, Depeche Mode (в моменты их индустриально-перкуссинной активности), Blondie («параллельного» периода), Tom Waits (по духу) и Queens of the Stone Age (в плане гитар).
Давненько грозившиеся, что аренные номера выдавать больше не будут, а будут творить непосредственно для нужд танцпола, «францы» привели-таки угрозы в действие. Сухой, минималистичный фанк, диско и ожесточённая электроника с хаусоувязанными или кислотно-техновыми басами под порой густым слоем архаичных синтезаторов местами разряжаются глэмроковым и чуть ли не классическим гитарным контрапунктом в противовес нововолнистой звуковой воздержанности. То, что не удалось Хиггинсу, превосходно получилось у Дэна Кэйри: оцените его работу в центральной точке альбома – “Lucid Dreams”.
Свою особую хитрую поп-миссию группа пронесла в “Tonight” невредимой (в таких треках, как “Bite Hard”, “No You Girls” и “What She Came For” слышна уж совсем старая школа Франца). Но теперь эта, простите, хитропопость так мастерски усугублена танцевальностью, опытами, простирающимися от эйсид хаус до арт ноиза, и слиянием старого и нового, что претендует на очень многое.
Ханжеские сверхаранжировки второго альбома отсутствуют, зато вот хитовость первого снова на месте. Кроме того, неоспоримый плюс в том, что звучание, в особенности гитарное, было приятно нарощено в большинстве треков (как то оголтелый и загнанный фазз в той же “Lucid Dreams”).
Имеется несколько баллад, одна из которых сохраняет танцевальный пульс, другая как будто пропущена сквозь гротескно искажающую призму, а третья, акустическая и прилично смахивающая на “Eleanor Put Your Boots On”, мягко и тихо закрывает эту далеко не тихую работу.
С момента последнего блицкрига на уши и умы мировой меломанской общественности минуло четыре года, в течение которых произошла смена командования в продюсерском штабе, что сделало альбом отличным от двух предыдущих грандиозных релизов,
Особенности записи и сведения оживляют сырость двадцатипятилетней выдержки, испробованной когда-то в “Pleasure To Kill”. Прямолинейный пронизывающий звук не оставляет путей к отступлению, а голос проповедует ярость реалистично, как никогда. Звуковые атаки и разряды электрошока сопровождаются текстовой социально-политической агрессией, детонирующей ненавистью. В общем, да здравствует классический трэш. Хотя... насколько он здравствует на этом альбоме немцев?
В наличии отменный риффаж, знатные мелодии и выдающаяся работа лид-гитариста. В наличии и откровенно слабые мелодии, пострадавшие из-за нелепых припевов: народ требует стиля, формы и драматизма. А главное, несмотря на весь трэш группе слегка не достаёт марочной свирепости.
Много кто остался и совсем недоволен продюсированием: мол, ни тебе напора, ни «волшебного пенделя», всё как-то хиловато, и даже Петроцца как будто сдерживает себя. Такие треки, как "Escalation", зазвучали бы убийственно, прибавь в них группа вольт. Не такого ожидал народ после “Enemy Of God”, вот и задаётся теперь вопросом: «Куда, собственно, ушёл порох?».
Счастливчики, как полагается, также узрят всяческие видеораритеты на эксклюзивном бонус-двд, а остальные через некоторое время спокойно скачают его содержимое из сети.
В этом году переиздаётся (в частности, в делюксовом формате) один из величайших неизвестных альбомов Bee Gees, знаменующий их творчество периода 60-х, «додисковой» эры, и один из важнейших вкладов в поп-музыку: уникальная комбинация ритм-н-блюза, классического рока, кантри и битловского звучания, мелодии и гармонии, подвластные только Гиббам, великолепные оркестровки и примеры лучших вокальных исполнений устами Робина и Барри. Если вы знакомы с творчеством Bee Gees лишь с конца 70-х, вы несомненно будете удивлены тем, что услышите. И учтите, что братьям тогда было всего по девятнадцать (старшему двадцать один), они преодолевали серьёзные личные проблемы, а на вершине мира восседали The Beatles.
Концептуальный по задумке, альбом слегка отклонился от первоначального курса, но мощные аранжировки, эмоциональная близость и доступность, а также необычная лирика создают качество, перевешивающее всяческие девиации. Альбом содержит классику Brothers Gibb (“Melody Fair” – одна из основных причин, по которой стоит приобрести альбом), композиции, революционные для своего времени (“Whisper Whisper”), чисто инструментальные дорожки, где братья ярко демонстрируют свой композиторский талант, виртуозно играя настроениями, и, наконец, две песни, ставшие причиной превращения трио в дуэт: когда из равноценных жемчужинок, би-сайда “Lamplight” и эй-сайда “First of May”, продюсер Стигвуд для сингла выбрал последнюю, он и не знал, какую канистру бензина вылил в давно занимавшийся костёр братских разногласий. В результате “First of May” единственная на альбоме попала в «топ 40» и финишировала под номером 37, а Робин ушёл из группы.
Кто-то может обвинить большинство композиций с «Одессы» в ультрасентиментальности, но даже он не сможет отрицать, что высокохудожественные амбиции были братьям Гиббам не только по плечу, но и невероятно им шли.
Of Montreal - самый свободно самовыражающийся коллектив Канады, не отказывающий себе ни в каких мыслимых и немыслимых выходках, как музыкально, так и во плоти во время живых выступлений.
Безустанно ищут они средства переизобретать себя и при этом сохранять собственное лицо. Из очаровательного «не от миро сего» коллективного творчества в стиле low-fi они прыгнули на поезд до Прогрессив-Нойз-Сити, а теперь вот и вовсе подались в чувственный шизофренический поп пополам с гламурным фанком. Спокойная и навязчивая эпатажность с чрезвычайно вызывающими текстами, иногда достигающими вершин откровенности и едва ли не пошлости, смягчается чем-то неуловимым и чисто канадским, вроде крайне лёгкого и легкомысленного (но продуманно легкомысленного) подхода, в то время как черпается из таких вдохновительных источников, как Принс, зиггистардастовский период Дэвида Боуи и изредка проскальзывающий гений Фрэдди Меркьюри.
Композиции раскрываются, как мозаичный калейдоскоп, склеенный из разнородных кусочков (до девяти различных музыкальных рисунков за песню). Многих такие музыкальные скАчки даже порядочно обескураживают. Но именно они и представляют собой то самое «лицо» группы, которое из альбома в альбом она умудряется сохранять.
И какие бы тараканы не водились в голове Кевина Барнса и его афроамериканского Альтер-эго - бескомплексный или бесшабашный, пикантный или бесхребетный – альбом действительно цепляет. Никак налицо магия шизофрении.
Как пройдёт встреча 2009-ого в стане этой великой компании, в общем-то, не наше дело. Но вот то, что для огромного количества людей на этой планете она пройдёт под звуки “The Cosmos Rocks” – это неоспоримо. Лично я уже вставила парочку композиций оттуда в свой новогодний плей-лист. Чего и вам желаю.
Вывеска, безусловно, привлекла внимание и породила 10% надежды и 90% скепсиса, хотя, уверена, что внимание к этим именам присутствовало бы и под любой другой вывеской. Что, кстати, было бы куда более честно. От квинов здесь – лишь эссенция здоровой сатиры, фирменные неуловимые и неповторимые технические трюки, редкие хоровые вступления, далёкие и лёгкие отголоски прототипа, как то начало “Time to Shine”, да прямые отсылки к наследию Queen (сл. открытие альбома). Всё остальное – качественная, великолепно сочинённая и исполненная солянка из клише учебников рок-н-ролла и балладного рока, местами классического харда, местами стопроцентного неразбавленного Брайана Мэя (“Some Things that Glitter”), ну и естественно неубиваемой вокальной манеры Пола Роджерса и призрака Bad Company, лёгкого налёта рокабилли, соула и шикарных блюзовых подарков в виде “Voodoo”, “Still Burnin'”, “Through the Night” и хард-блюза “Warboys”.
Название альбома, конечно, одно из самых мусорных за всю историю человечества, да и текст заглавной композиции а-ля «классик рок-н-ролл» устами сиих мужей… уж простите меня… откровенно смешон (кстати, ещё одно откровенно дурацкое название получила “Surf's Up ... School's Out!” - в целом очень и очень стоящая и интересная). Но это единственные недостатки пластинки. “The Cosmos Rocks” - этакий «дорогой дорожный рок» (омашиненные поймут), или же стадионная помпезно-искренняя музыка, которая, кажется, способна объять весь земной шар.
Резюме: три самостоятельно существующие и сложившиеся музыкально Личности пытаются найти способ сосуществования, что получается у них с переменным успехом. И это неудивительно.
Музыкальные инди-очаровашки из Швеции с лёгким рюкзачком радостных и непреодолимо заразительных поп-песен на любовную тематику за плечами записали инструментально-исповедальный альбом, воссоздающий скандинавские ландшафты и настроения в лучших авангардистских традициях.
Открывающий трек “Inland Empire” вымощен так необычно, что скорее напоминает движение танковой колонны по тонкому льду: полотно из тревожного фонового ритма и нежнейшего балалаечного рисунка периодически расстреливается тяжёлыми перкуссионными очередями, в которые постепенно вплетаются другие диссонирующие перкуссионные элементы и шаткая, почти незаметная в общем арт-хаосе вокальная поддержка, что целиком создаёт впечатление чего-то крайне неудобного и острого, как осколки стекла, и в то же время привлекательного именно этой неудобностью. Под конец же и вовсе заводится и взывает электрогитара, которой, извиваясь в импровизации, вторят духовые. Это (плюс ещё “Next Stop Bjursele”), пожалуй, единственные моменты относительно жёсткого буйства - все остальные зарисовки чрезвычайно лёгки, эфемерны, гуттаперчевы и местами с непривычки авангардны до зубной боли. «Зарисовки» здесь слово самое подходящее, так как больше всего то, что вышло из-под пера группы на этот раз, напоминает ненавязчивое баловство в продюсерском кресле студийной кухни. Исповедальность проявляется в трёх монологических треках (“Erik's Fishing Trip”, “Next Stop Bjursele” и “Norrlands Riviera”), исполненных на трёх различных шведских диалектах.
Альбом был принят сдержано, с пониманием и полнейшей уверенностью, что в скорейшем будущем шведы вернут своё брэндовое звучание и экстрадируют миловидный вокал Петера. Сдаётся мне, и сама группа далеко не против: в какой-то момент “Needles And Pills” даже наконец появляется вожделенный «янгфолксовский» свист.
Типичный и вполне качественный пост-либертиновский бэнд. Инди-поп квинтет, собравшийся ну буквально «на днях», тем не менее, обладает узнаваемой фронтменовской физиономией: если вам не чужда группа The Pipettes, то в Джо Лучио Лине (он же Джо Бимонт, он же Джо Ван Мойланд) вы наверняка признаете их бывшего драммера. Кроме того, он засветился в нескольких достаточно популярных английских ситкомах четвёртого всебританского канала.
«Вкусно, но… что-то напоминает»: таково первое и последнее впечатление от группы. Здоровая уверенность и звуковая насыщенность бросаются в глаза немедленно по включении альбома, и от этого эталона ребята не отступают ни в одной композиции. Прибавьте приятный, сильный вокал и то, что всё это по-зимнему припорошено щёгольским винтажем. Только вот поверх лощённого лекального инди не положено абсолютно ничего нового. Все заслуги альбома можно приписать как дань большому списку народа, сделавшего это до них. Слушается приятно, можно сказать, на одном дыхании, впечатление оставляет тёплое, но по большому счёту это всего лишь очередная маленькая рыбка в огромном пруду, где-то на дне которого давно покоится табличка «инди».
Послушайте “Lucio Starts Fires”, “Where Do You Go?” и “Brooklyn” в качестве новогодней шарады: «Угадайте, с кого…». Личные же фавориты – “Far Too Early To Tell” и “Adelaide”.
Четвёртая работа получилась забавной, милой, но не более: ничего масштабно примечательного, поистине свежего и никакой особой изюминки парни из новозеландского Кэмбриджа туда не вложили. То есть лично они заявляют, что вложили самих себя, обойдясь без продюссеров, чужих указаний, ожиданий и выбрав играть ту музыку, которая интересна им, намешивая в неё тех старых и испробованных элементов, которые с их прежним снаряжением никак не ассоциировались, будучи скорее атрибутами Битлов или постмодернистов.
“Headstunts” (анаграмма от названия группы) - более весёлая и попсовая, чем их предыдущие работы, менее напористая, задиристая и практически лишённая того, за что The Datsuns некогда считались спасителями сырого, неразбавленного и небритого панк-н-рола. Сейчас это чистейший поп-панк, а иногда и просто ретро-поп с хаммондовым органом, фортепиано, вурлицером и меллотроном, а также невероятной лёгкостью при всей панковости, более общей лирикой и вставленными почти в каждую песню айсикьюшными «о-оу» и «э-эй», которые поддерживают обычной ненавязчивый и непретенциозный «шестикласный» настрой.
Это поп-музыка с высоким потенциалом продаж и радиохитовости. Все песни без исключения украшены запоминающимися мелодиями и припевами, которые засядут в голову каждого прослушавшего альбом хотя бы пару раз. Действительно радуют, пожалуй, “Hey! Paranoid People! (What's In Your Head?)”, далее на пять с плюсом, хоть и припоминаемая в других лицах “The Eye Of The Needle”, ну и, наконец, так же довольно знакомый психоделический грув “Somebody Better”, который как-то скрашивает дело под конец пластинки.
Критики, в общем-то, в восторге и называют “Headstunts” лучшим поп-панк релизом года, но по мне так The Datsuns были куда более весомы и интересны во времена “The Datsuns” и “Outta Sight/Outta Mind”, когда звучали мужественно, бескомпромиссно и озлоблено. То бишь были панками настоящими, а не по ярлыку, профессии или инерции.
Бывший профессиональный сёрфер с тремя мультиплатиновыми альбомами и одним саундтреком за плечами по правилам музыкальной индустрии просто обязан был исхитриться и на этот раз выдать, к примеру, рэп, тяжёлый метал или электронику, но его новая работа практически не отличается от предыдущих. И это мало кого разочаровало, потому что его формула успеха как раз и заключается не в продюсерских ходах, а в честности перед самим собой и аудиторией: он играет то, что хочет играть, и поёт о том, что близко ему самому – жене, детях и мире, их окружающем.
Он не отяготил степенные, красивые без претенциозности мелодии хитрыми сменами ключей или ритма, а обезопасил их актуальной в любую эпоху простой и очевидной стильностью, деликатностью и изысканностью, которую эксперименты могут запросто убить. Единственная опасность заключена в том, что невероятно расслабляющий музыкальный фундамент может напрочь отвлечь от глубокомысленных сообщений, которые вкладывает поэт и музыкант в свою лирику.
Творчество Джека Джонсона напоминает тихий плеск тёплых волн на фоне горизонта с только что скрывшимся за ним солнцем, когда вы сидите на берегу океана у костра, а кто-то проникновенно бренчит на гитаре, как в романтических американских фильмах или гавайской классике. Так что, можно сказать, что Джек Джонсон – американский вариант барда.
И хотя, как все барды, он пользуется достаточно ограниченным набором средств для выражения себя – ленивая, пульсирующая, блюзообразная акустическая гитара, подпираемая всяческими позвякиваниями, едва дышащим фортепиано или аккордеоном и мягкой перкуссией, плюс классический американский вокал, мягко и душевно пропевающий/проговаривающий содержательные и созерцательные тексты - это не убавляет шарма и ни в чём Джека не стесняет.
Для принятия решения о вступлении или невступлении в фанклуб предлагаю найти и послушать “Go On”, “They Do They Don't”, “Angel” и “Monsoon”.
Так уж сложилось, что много всяких испытаний выпало на долю поп-рокеров из Уэльса. Но они неизменно выкарабкивались, и, однажды сменив личину длинноволосых альтернативщиков на образ лирических мыслителей и воодушевителей с эпическим музыкальным арсеналом, так в нём и обосновались. И если эталонный в этом плане “Comfort In Sound” демонстрировал чудеса самобытного мелодизма, то далее музыканты ушли примерно по пояс в проложенную предшественниками и самими собой колею и выбраться из неё уже не могут.
Не знаю, но всё же есть в них что-то такое – искренность, что ли, которая несмотря на глубоко потёртое и архипатетичное содержание, не вызывает отторжения или тоски. Достаточно взглянуть в милейшее, грустное и хрупко-романтичное лицо вокалиста, чтобы критичный настрой осыпался, как плохая штукатурка.
Расширение музыкального пространства до необъятных размеров лавиной гитар, контрастным звоном риффами на предпоследних октавах, эхом и другими спецэффектами является фишкой группы со времён “Comfort In Sound”. Эта же работа возвела мастерство в данном деле до предела их валлийских возможностей.
Благодаря абсолютной монументальности во всём практически каждый трек на альбоме, исключая разве что проходную космическую интерлюдию “Space”, может считаться стопроцентным хитом. Если в начале скоростная и заряженная песня всего одна – “Miss You”, то во второй половине Feeder раскачиваются и начинают по старой памяти шуметь чуть более брутально. “Who's The Enemy” и “Into The Blue” очень радуют, выдавая обломки былой оригинальности. Даже закрывающая “Sonorous” - самая эмоционально провокационная композиция с припевным текстом: «не сдавайся, у тебя есть мы - вместе мы найдём выход» - местами грохочет нехилой канонадой гитар. Если под неё вам удастся сдержаться и не расчувствоваться – значит, поздравляю: вы настоящий мачо.
За то, за что трио из Тель-Авива зауважала вся прогрессивная Европа и Штаты, они были запрещены в родном Израиле. Что характеризует Monotonix, так это то что, что они оттягиваются на всю мощь и при этом выкладываются по полной, поднимая свой полубредовый мятеж.
В меру сырой, в меру прожаренный – самое то, упитанный и упитый звуково – альбом невероятно интенсивен, хамоват и аддиктивен. Недаром их стиль окрестили термином «drunk-rawk».
Гитара то скрежещет, как лопата по асфальту, то взвывает и взвизгивает, фоня усилителями, а соло ведёт себя, как ошалевшая муха, пикирующая и входящая в мёртвые петли на вашей кухне, плюс периодически бьющаяся об стекло, как то в “Deadly Weapon” или “Summers And Autumns”.
Кое-где взяты чисто хардовые или прото-металлические ходы (прямо по учебнику), при этом группа отнюдь не одержима тяжестью, частенько всплывают гаражные и пост-панковские приобретения или чистый панк: когда всё это накладывается друг на друга, получается очень свеженько. Перкуссия в основном насыщена под завязку, а цимбалы вообще рулят (как же бодрит в плане ударных начало “No Metal” - ммм!).
Тирады, заявления и выпады Ами Шалева (пением это называть не приходит в голову, да и не надо) исполнены с хмельным апломбом и напором, при этом здравой порцией лени и индиффернтности к самим себе.
Заглавный трек просто шикарен: в его содержание, объединяющее вышеобозначенные элементы, вплавлен мелодичный и экспрессивный припев, кульминирующий чуть ли не строуксовским прожжённым оптимизмом. Вышеобозначенная “Deadly Weapon” – наиболее сильнодействующий из всего набора жёсткий замес. Вообще альбомчик, безусловно, радует идеями.
Их пакуют в одну коробку с Blach Sabbath, White Stripes, The Hypnomen, Eagles Of Death Metal и Black Keys. Рекомендую.
Всю голову сломала себе мировая меломанская общественность над дилеммой: скрываются ли за декорациями Foxboro Hot Tubs горячо любимые, кажется, всей планетой панки Green Day или нет? Тем более, что угадать их в подобного рода музыкальном сайд-проекте архисложно.
«Нихт» вам агрессии, «нихт» протеста, всё легко, даже в моменты косматого гаражистого рок-н-ролла, ибо разбавлено характерными ретро-примочками вроде модовских лиричных невязких гитар, фортепианного стаккато, психоделического мини-органа на манер «вурлицера», притопывающе-прихлопывающего ритма и подпевок типа «у-ху», «па-па» и им подобных. А как же приятно-то порой убежать от самих себя и податься туда, куда твоя нога настолько босиком никогда не ступала. Хотя всё это, конечно, вовсе не антипод Green Day, а всего лишь винтаж, соскоблённый с их же корней, и в период подпольного затишья он скармливается ожидающей публике на ура так же, как и публике, никакого особого интереса в новом релизе оригинальной группировки не имеющей.
Задиристо, ненавязчиво, франтовато-напевно или же расслаблено и вальяжно – поп и рок-н-ролл Kinks и Sonics находят здесь уже не знаю какое по счёту рождение (тем более, что действительно невероятно смахивает на “You Really Got Me” темка как “Alligator”, так и “Red Tide”).
В общем, премиленькая маскировка. А, может, всё таки и не маскировка?... Хотя вот “Sally” вас, братцы кролики, всё-таки выдала с потрохами. А “The Pedestrian” - конкретно тебя, Билли Джо.
Доступность, как правило, убивает интерес, только не в случае TV On The Radio, которые, хоть и создали наиболее податливую работу за всё время своего существования, примешав пост-панковой танецевальности в уже проверенный рецепт из арта, соула и ритм-н-блюзовского ду-воп, но не стали ни на йоту более радио-фрэндли в самом тёмном смысле этого понятия, и о продажности этих ребят вопрос даже не поднимается. Показательно, что несмотря на эксперимент, старая преданная публика всё с таким же глубоким любопытством и удовольствием заглядывает в магический котёл самого новаторского коллектива Бруклина, за что бывает вознаграждена содержимым “Dear Science” сполна.
Без даже малейшего изъяна, разноликий, заводной, искристый музыкально и едкий, глубокий текстово, альбом путешествует по самым различным эпохам, направлениям и аллюзиям под креативную афробитовскую перкуссию и микшерские эскапады неповторимого Дейва Ситека. Несмотря на инструментально-идейную насыщенность, в каждой композиции полно пространства, ощущения тесноты не возникает: сложная простота или простая сложность – что-то из этого определённо замешено в этом феномене. Сама музыка непостижимым образом постоянно увиливает от попыток анализа (как ей это удаётся – загадка, тут определённо не обошлось без накладывания какого-то заклинания).
Лично меня особо впечатлила вторая половина работы после арт-баллады “Family Tree” с очень колдплеевской мелодией вокалом и отнюдь не колплеевским контентом: “Love Dog” и “DLZ” определённо советую попробовать на вкус всем.
Также привлекательны “Halfway Home” (своим чечёточным ритмом и невозмутимым вокалом на фоне расслабленной, приятнейшей мелодии), “Dancing Choose” (трип-хопом и речитативом), “Stork And Owl” (гремучей артовостью) и “Red Dress” (апломбом, роковыми нотками и текстом, а крепче всего вступительными строками).
Хотя, чёрт побери, альбом просто обалденно ХОРОШ. Весь целиком. Особенно настоятельно рекомендую заценить лирику.
В отличие от старшего брата, нестандартного, пожалуй, абсолютно во всём, Энди Йорк совершенно стандартный лирический герой, классически исполняющий душевные акустические баллады преимущественно в вальсовом режиме. Его предыдущая группа, The Unbelievable Truth, не произвела особого музыкального потрясения даже дома, в Британии, а уж в Америке упоминание её почти и вовсе не рождает никаких ассоциаций, поэтому критики ориентируют местную публику исключительно отсылом к родственным связям с «главарём» Radiohead. Релиз прошёл достаточно тихо и в поколение пиара шокировал не броскими заголовками в прессе или персональными скандалами, а, скорее, полным отсутствием какой-либо приличной раскрутки.
Заглавная простота сопровождает работу во всём, начиная от одноимённого открывающего трека, заканчивая мелодиями, аранжировками, текстами и исполнительской манерой. В этом Энди постоянен на протяжении всей пластинки. В основном младший Йорк обходится скромной гитарой, лишь изредка позволяя слегка встрянуть то скрипке, то фортепиано, то аккордеону так, что всё это ни капли не нарушает общей скромности. Ассоциации с братом если и витают где-то на да-альних задворках, то исключительно сильно притянутые за уши. Единственный момент – это трагическая, очень рэйдиохэдовская “Diamant”, где по-попсовому чистый и звонкий голос Энди начинает пошаливать, пребывая при этом во всей своей выразительности: вот тут-то впервые и вспоминаешь о родстве между Йорками.
Первая часть альбома, приблизительно ограниченная вступлением нехарактерной и совершенно очаровательной “One In A Million” а-ля “романтик мейнстрим-поп”, наполнена лишь вещами, которые безотлагательно нравятся или берут за душу (“Twist Of The Knife”, “Found The Road” или та же “Diamant”). Дальше же большинство песен приобретает итерационный характер и крутится вокруг одного (максимум трёх) аккордов, потому после поистине взрывной “One In A Million” слегка смазывается и теряется (хотя, вот, “Lay Down” это не очень-то удалось – отличная вещица). Настроение гуляет между тихой меланхолией с неунывающим оптимизмом и откровенной горестностью.
Для чистоты восприятия рекомендую слушать альбом двумя порциями и разное время. Это потом вы уже беспристрастно определитесь в самы действенных треках, тем более, что “Simple” - один из тех альбомов, где первоначально незаметные композиции спустя время вырастают до статуса сильно любимых.
Прошёл слух, что Oasis вернулись к звучанию 90-х, и как-то сразу же замечталось о броских, неординарных мелодиях, самодовольном рок-н-ролле, стадионных балладах и гитарной «стене звука». Не тут-то было. Мелодии классичны, но не для Oasis, аккорды достаточно просты, а гитары утоплены в общих очень сатурированных аранжировках. Именно на технически вымощенные аранжировки сделан упор в этой работе. Радует наличие множества абсолютно не характерных группе ходов, которые выполнены с присущей Oasis неубиваемой эстетикой ноэловского природного таланта и апломбом лиамовского вокала (кстати, он здесь тоже явно подвергся основательной обработке, в результате чего младший Галлагер помолодел лет на двадцать минимум).
Говорить, что в Oasis появился грув, уже почти преступно банально, но… на альбоме действительно появился грув: возьмите ту же “The Turning”. К тому же альбом очень психоделичный, в меру архаичный и в меру тяжеловатый в плане ритм-секций в таких вещах, как “The Nature Of Reality” или “High Horse Lady”, где на бочку наложен эффект эхо, в результате которого она громыхает чугунно, как никогда, усиленная ещё и закрывающимся хай-хэтом плюс хлопаньем в ладоши: поверх фолк-блюз содержания всё это звучит очень впечатляюще. Или просто шикарный номер Ноэла “Waiting For The Rapture”, где жёсткий рифф в сочетании с его нежно-хитрым вокалом создают чрезвычайно приятный эффект.
Отрывающий пластинку трек “Bag It Up” – одна из самых броских вещей на альбоме и в плане текста практически оазисовская “I’m The Walrus” (хотя до безумства образной словесности битловской нетленки, конечно, далеко). Ноэл решил тряхнуть стариной и воспеть некогда пережитые токсические круизы, вдохновившись “Baron Saturday” (Pretty Things). Громыхающая мелодия, расшатывающая последние контролируемые опоры сознания, в этом контексте очень кстати.
Хочется отметить ценный авторский вклад, сделанный Гемом с Энди. Гемовская “To Be Where There's Life” сразу же стала моим любимчиком на альбоме. Её бурлящая, лощёная психоделия затягивает в воронку стержневого риффа безо всяких возможностей к сопротивлению, наматывает на него все ваши мысли, а потом просто… бах!... и аннулирует всё, оставляя вас в лёгком трансовом забытьи. Меня мурашки пробирают, когда я представляю её исполнение вживую (причём исполнение именно в шкуре Гема, Лиама и сотоварищей – такие штуки гипнотизируют самих музыкантов даже похлеще публики). Ещё одна психоделическая вещица самого высокого сорта, сайкоделик блюз “Soldier On” от «нашего малыша», достойно закрывает пластинку. Ну и куда без баллад, искренней и наивной (“I'm Outta Time”) Лиама и более экспериментальной для группы (“Falling Down”) Ноэла.
Что ж, если лучшие (первые три) альбома группы по неоднократным признаниям Ноэла были созданы под воздействием наркотиков, то вот так звучат трезвые Oasis. Как там обычно говорится: «талант не пропьёшь»? В нашем случае талант не возьмёшь даже кристальной трезвостью. А лиамовская головокружительная мелодия “Boy With The Blues” с бонус-диска в очередной раз доказывает, что ретроспектива в девяностые имени самих себя, как и возвращение к традиции создания бонус-треков, не уступающих альбомным хитам (а то и превосходящих их), им вовсе не слабо. Они просто не делают этого. Может, стесняются?..
Ради всего святого, парни, не стесняйтесь! У нас, знаете ли, слёзы на глаза наворачиваются и сердце сжимается от ностальгии после таких опусов. И вообще вспоминаешь, за что когда-то без памяти влюбился в эту группу.
Итого: мир таким альбомом, конечно, не поработишь. Да и зачем, в принципе? Своя преданная половина человечества уже давно у них в рабстве.
Не прошло и шести лет со дня релиза предыдущей пластинки, как очевидно загулявший американо-мексиканский коллектив сподобился тряхнуть стариной (по словам самого маэстро Тито Ларривы, «освежить свои старые идеи» времён «Тарантизма»), и, судя по результату, группа решила вытрясти из этого старины всю душу.
Шикарный альбом. Очень едкий. Гробовые басы, жёсткий ритм, жёсткий блюз, жёсткий латинский рок… Риффы стали ещё более прогорклым, голос более прожжённым, а в мелодиях прибавилось причёсанности, равномерности, самоуверенной вальяжности и зловещести, даже во вроде бы самых мажорных ключах (“Now That You’re Gone”). Ну, и куда же без дремучей романтики типа “Pretty Wasted” и “Like I Do”.
Как и повелось, на альбоме нет ни одной опускающейся ниже планки хотя бы на сантиметр вещи, но, тем не менее, наиболее лакомые кусочки – это “Come Out Clean”, “Monsters”, “In My Car” и крепкая, вымученная баллада “Not Enough”.
Чудовищно кровожадная история “Machete” уже стала главным хитом нового фильма Родригеса; к «Грайндхаус» парни, помимо всего прочего, написали главную тему, ну и по доброй традиции Тито засветился в кадре. Почти под занавес пластинка инъекцирована забавной выходкой а-ля «латинский народный панк» - “If You Love Me”.
Главное же достояние – музыкальное настроение Хавстетера и Ларривы, и, конечно, роскошный вокал последнего – не оставляет ни малейшего шанса на какое-либо недооценивание работы. Это клад для любого саундтрека, вечеринки или рокового соблазнения; и вообще альбом настолько свой в доску, что как-то сразу хочется напиться с этими парнями в ближайшем баре, даже если ты закоренелый трезвенник.
На удивление многословны Sigur Ros на этот раз и с самого начала поражают не только не по-исладски выраженной тёплотой, но даже какой-то пылкостью. Открывающая “Gobbledigook” льёт целый ушат горячей (!!) воды на головы ожидавших чего угодно, только не этого, поклонников и мгновенно отсылает к Animal Collective: ломаный ритм из торопливого, спотыкающегося боя ударных и щипания акустической гитары, которая прыгает по аккордам с беззаботностью детского мячика, и уж совсем нехарактерные вокальные хоралы под конец. После чего следует “Inni Mer Syngur Vitleysingur” - не менее ритмичная, бодрая и жгучая.
Однако спокойно – очень скоро всё становится на свои места, хотя необычная разговорчивость сопровождает весь альбом, как и структуры, более близкие инди-поп, чем пост-року. Кроме того, пластинку отличает краткость и наличие первого англоязычного трека “All Alright”. Когда же группа наконец делает ритмовую передышку в “Festival”, любой, не владеющий даже азами псевдоисландского :), слышит знакомый текст бессмертной “Untitled 1”, а, значит, всё под контролем!
Под конец выдана родимая, непревзойдённая сигурросовская лирика, расстеленная на струнных, опущенная на самое фортепианное дно или затерянная в акустических ландшафтах.
Всё как всегда вдохновенно до лёгкого захмеления и впадения в наивный, по-детски искренний оптимизм и непобедимую любовь ко всему, мать его, человечеству.
Как правило, наши кумиры потчуют нас сомнительными солянками “The Best Of” или “Greatest Hits”, когда хотят официально «сделать отбивку», а неофициально – просто откровенно лодырничают. Трент Резнор не пошёл всеобщим путём: всё лучшее, что испробовали на своём пути NIN, он вложил в абсолютно новую и тем не менее абсолютно знакомую работу “The Slip”.
Электронная симфония “The Fragile”, танцевальность на грани синт-рока и фанка “Closer” (здесь представленная “Discipline”), тягучий атмосферный инструментал и индустриальный нойз предпоследнего релиза “Ghosts I-IV”, ну, и классические трэшеры и заварушки (ныне в лице "1,000,000" и "Letting You"), а также баллады (на данной пластинке - "Lights in the Sky" – солирующее фортепьяно с трогательным полушёпотом Трента на бэкграунде) - всё это собралось в этой «отбивочке». Так что забудем игру на нервах по поводу выхода-невыхода-таки данного опуса, а потом два очень резвых, дышащих друг другу в затылок интернет-релиза и предадимся слушанию.
Цифровой творческий союз человека и машины как всегда токсичен до мозга костей. Ровный ритм, петли из мелодии и пепельный адский скрежет создают полноценный месмерический эффект при любом раскладе, но особенно выделяются натуральный потусторонний эмбиент “Corona Radiata” и маятник электрического гипноза “The Four of Us Are Dying”. Хотя лидер в этом плане, всё-таки, возможно, “Echoplex”. "Head Down" же отмечена, как самая классическая композиция NIN.
Два последних трека альбома, включая выше обозначенный “The Four of Us Are Dying” и громилку “Demon Seed”, образуют наилучшую кульминацию из возможных.
Эта вещь не отпустит вас ещё долгое время. Даже не надейтесь.
Ездить в Тулу с самоварами, как известно - не дело. Как и, в принципе, в Британию с проектами возрождения британского бита. Но в испанском языке, возможно, данные истины не так популяризированы, поэтому однажды со своим самоваром в Англию явился молодой и талантливый аргентинец Габриэль Боккацци, собрал команду коренных жителей и с поистине завораживающей виртуозностью воссоздал эликсир мода, биг-бита, ритм-н-блюза, твиста и гараж-поп. И понеслось…
Обычно стилизацию вычислить достаточно легко, так как современные артисты так или иначе привносят эклектику современности в субстанцию 60-х. Draytones не стали заморачиваться на тему «одна нога здесь, другая там»: обе ноги у них там, где нужно. Весь исконный дух - от общего звучания и владения инструментами до гармоний, сочинительства и вокальной манеры – соблюдён и вымочен в сиропе из битлов, кинков и всех остальных грандов.
Всё выполнено очень по-джентельменски: с чувством, достоинством, сдержано и породисто. Вдохновенно и аппетитно звучат “On The Way”, “After All”, “Summer’s Arrived” и “As High As I Can”; "Turn It Down" вполне имеет шанс на присутствие в чартах, а ритм-н-блюзовая, почти под Дорз, "Heart Shaped Line", во-первых, сама по себе достаточно стильна и цепка, чтобы сразу проникать куда-то на клеточный уровень и прочно обосновываться там, а во-вторых, гитара в ней так выразительна, что буквально общается с вами, как старый знакомый: жалуется, ворчит и качает права. А где-то с середины альбома треки начинают заканчиваться неожиданными инструментальными интермедиями, что приятно удивляет и растапливает критически настроенные сердца.
Эффект от этого альбома Subways примерно такой, как если бы вас – добропорядочного, ничего не подозревающего гражданина, мирно прогуливающегося по Большому Лондону – схватили бы за шкирняк и безо всяких объяснений приземлили в самый эпицентр молодёжной поп-панк вечеринки где-нибудь в Хартфордшире, а потом благополучно там забыли. Тем не менее, вы бы не спешили уходить. Какой-либо эстетической ценности, конечно, ноль, но вот очень скоро вы бы, сами того не заметив, начали бы отбивать такт ногой или кивать в унисон с ритм-секцией, дрыгаться, подпевать, возможно, прихлопывать, прыгать и просто вопить от души - в общем, отрываться на этом празднике жизни и кипучей молодости английских приемников Ash так же полноценно, как и те, кто был на него приглашён официально.
За время отсутствия после дебюта ребята переступили рубеж тинейджерства и пережили множество проблем, сломивших бы любой коллектив, но не утратили ни капли своего детонирующего вокально-инструментального настроя и умения сочинять отличные поп-мелодии. И всё же первый альбом был лохматым, забористым и в меру расхлябанным, этот же, во многом благодаря продюсеру Бутчу Вигу, более приглаженный, мейнстирмный и явно американский. Трио инди-треков, из которых один - полубаллада (“Strawberry Blonde”) и один - баллада полноценная в стиле “Good Riddance” (“Lostboy”) разбавляет основополагающие тысячевольтные разряды панк-агрессии, преимущественно, при всём этом, пронизанной солнцем, летом и эшевским гитарным перезвоном.
Калейдоскоп сравнений простирается от Fall Out Boy или Panic At the Disco до McFly и Green Day, и всё же при всей видимой американизации трио пропитало её насквозь своим английским, по-особому энергетически заряженным звучанием. Безусловно, это классический попсово-панковый расколбас, но исполненный так наивно, романтично и, как говорится, «по-нашему, по-студенчески», что эта самая искренность и удерживает вас преданным слушателем до самых бонус-треков. В общем, высказываются они всё так же громко и дерзко, хоть и не говорят ничего, чего не было бы сказано до них, в том числе и ими самими.
Ничто так не подстёгивает творчески, как упоение жалостью к себе и злость на мужскую половину человечества. Раньше у Аланис получалось стряпать из своего разбитого сердца такие кулинарные шедевры, вкушая которые, публика реально отъедала ум. Движение движением и эксперименты экспериментами, но вот в последнее время что-то явно идёт не так.
Нынче мисс Мориссетт и хвалёный реаниматор Бритни Спирс Гай Сигсворт выдали нечто, более всего смахивающее на корыстно манипулируемый психотропный трип, в котором вас эмоционально болтает между состояниями блаженного умиротворения и агрессивной депрессии. Оно, конечно, бывало и ранее, НО! раньше-то всё это было искренне...
Многие восхищаются именно продюсерством, но я бы сказала, что оно элементарно утопило уникальность певицы. Обработки делают музыку приевшейся и безликой и одинаково девальвируют как текст, так и вокал (на коих, собственно, и строится изначально творчество А.М.). Её голос сам по себе пронзителен на 100%, так что создание вокруг него инструментальной шумихи в виде хардовых электрогитар, водоворота синтезаторов, рубящих ударных и перкуссии из электронных сэмплов – самое настоящее перебарщивание.
Именно из-за этих навороченных обработок былой драматизм звучит дёшево и навязчиво, тем более, что альт-рок ходы были уже многократно воспеты бесчисленным количеством американских и канадских альт-рок команд, а электронные сэмплы аппроприированы Мадонной, Бритни и иже с ними. Акустические же и по-былому полуакапельные баллады звучат нежно и симпатично, но всё же им не хватает главного - самобытности: теперь из-под пера Мориссетт выходит безупречная классическая проникновенная попса.
В принципе, альбом приятный, особенно если выстроить в две параллельные и непересекающиеся линии все жизнерадостные и горестно-яростные треки, дабы не травмировать психику. Приятный, но не более. А ведь Аланис оценивают по особой завышенной шкале.
Ни под одну композицию не навернутся на глаза слёзы, как было то в период MTV Unplugged (1998) или исполнения “Thank You”, когда Аланис замолкала и поворачивала микрофон в зал. Вы, может быть, очень успешно встряхнётесь энергетически, жёстко подрыгавшись под альтернативные хиты, или пообжимаетесь со второй половинкой под фа-но номера. Но мир больше не остановится от одних звуков Её голоса, и вы не останетесь обезоруженным и без памяти влюблённым в Неё.
Поэтому, получи, Аланис, мою персональную критическую автоматную очередь. С прискорбием приходится признать, что госпожа Мориссетт давненько перестала творить музыку, а начала просто добросовестно зарабатывать ей на жизнь.
Летящей походкой шестнадцатилетняя Габриэлла Чилми вышла из местного подпольного рок-бэнда, играющего каверы, и благодаря случаю стремительно забралась на олимп див нью-соул по ступенькам из, собственно, соула, блюза, рока и джаза в лице вдохновивших её музыкально Нины Симон, Дженис Джоплин, Led Zeppelin, The Sweet и других.
С ней работал один из лучших продюсерских коллективов Англии, разделивший композиторские обязанности ровно напополам, хотя невозможно представить себе мелодию, которую не спасло и не обогатило бы пение юной австралийки. Вокальная матёрость не по годам, плюс бунтарский характер и сексапильная внешность производят на многих сногсшибательный эффект. Учитывая, что музыкально всё это многогранно, легко, знакомо и ненавязчиво: шумно, игристо, хулигански, стильно, жёстко, классически, мягко или романтично - дебют действительно удался.
Голосом Чилми играет мастерски: то вам невинно-васильковый полёт ресниц, то знойная стервозная хрипотца, то мягкий, по-кошачьему заискивающий тон Мэйси Грэй (кстати, уж не знаю, нечаянно или специально, но исполнение песни “Messy” практически идеальной имитацией вокала последней звучит весьма остроумно), то гортанные поддёвки Эйми Уйанхаус или Анастейши, причём всё это может спокойно умещается в одной недопетой строке. Вот примерно за это девушку и критикуют: мол, много с кем ненароком можно её на слух перепутать. Но кто же запретит этой безусловно одарённой хулиганке петь? А если это ещё и кому-то нравится - то и слава богу. Судя по старту, девушка обещает быть весьма плодовитой: саундтреки к фильмам и сериалам, а также рекламные джинглы у Габби уже за плечами, ну, и не забудьте вездесущую “Sweet about Me”.
Перед Скарлетт хочется снять шляпу уже за один лишь репертуар. Ну, конечно, если вы не представитель мужской половины населения. Хотя даже мой друг и огромный поклонник форм мадмуазель Йоханссон остался мягко говоря не впечатлён её певческим талантом.
А тут, думаю, и нечего рассматривать с певческой точки зрения. Куда интереснее следить за тем, во что запеленали низкий, с шатким диапазоном, сонный голос Скарлетт продюсер Дэвид Ситек и потрясающая команда музыкантов из Yeah Yeah Yeahs, TV on the Radio, Tall Firs и Celebration и что они сотворили с наследием Тома Уэйтса. Концепт альбома – коллекция каверов последнего, в основном из “Bone Machine” и “Alice”. Ожидала результата публика с превеликим скепсисом: мол, что нового может сказать нам о Уэйтсе малышка Йоханссон?
А она выдала искреннюю, без пафоса и самоуверенности, саму себя и подборку песен, которые Ситек погрузил в почти построковский слоистый рой тёплых декоративных инструментов из колокольчиков, саксофона, развенчанных в пространстве гитар, органа, едва живого тамбурина, трещёточного электробита, ситезаторных потусторонних эффектов и хрупких переборов а-ля музыкальная шкатулка (в “I Wish I Was In New Orleans”). В итоге инструментально альбом наполнен до самых краёв и сохраняет умопомрачительный соблазн виинтажности, отличной от уэйтсовского оригинала, и всё же… Памятуя о симпатии Дэвида Боуи к красотке-актрисе, можно было предположить задолго до релиза, что его пришествие на альбом будет практически неминуемым.
Всё вместе это, безусловно, спасает Скарлетт от фиаско и, тем не менее, не спасает от неумолимого факта, что внимание к её дебюту не более, чем единократный акт любопытства, поддержать которое будет крайне трудно.
«Я устал от людей, желающих, чтобы им всегда угождали. Но всё же хочу угодить вам». Этими словами из “Volcano” Бек недвусмысленно и автобиографично заканчивает свою новую пластинку. Уставший от мира музыкант, чья текстовая апатия и опустошённость неизменно пронизывают большинство его работ, гальванизирует давно усопший энтузиазм по поводу искреннего стёба собственным композиторским талантом и аранжировочными услугами продюсера Dangerous Mouse. Последний прилежно поощряет индульгированию Бека в любви к винтажу, при этом не забывая и о личных излюбленных приёмах, в результате чего пластинка изобилует эйсид-трипом, модовским битом, фанком и сёрф-роком, растормашивается бодрящими цимбалами, хлопаньем в ладоши, по-Outkastовски лукавым басом и приглаживается акустическим боем, флейтами и фортепиано.
В плане впечатления по одну сторону весов ложатся краткость (целиком пластинка занимает чуть больше тридцати минут) и меткое звуковое разнообразие (можно, к примеру, найти драм-н-бейс ривайвал в “Replica”, электроблюз пополам со стоунером под Stones или QOTSA в “Soul Of A Man”, виниловую фанк/соул-ретроспективу в “Walls”, по-электронному стильную аскезу из настойчивого риффа и Kraftwerkовских клавишных в “Youthess”, пронизанную флоидизмами и пронизывающую настроением тихую и трагическую “Chemtrails” с учащённым пульсом из ударных и закрученного баса, а также самую наибековскую балладу “Volcano” и ещё много-много всего). По другую же сторону весов - порядочно истрепавшаяся дихотомия унылого и жизнерадостного: лёгкий и приятный музыкально и чрезвычайно тяжёлый содержательно, альбом напоминает тёплую пенящуюся ванну для смертельно утомлённого человека. И когда все мыльные пузыри лопаются, остаются лишь чистое эстетическое наслаждение музыкой и вокалом и непреодолимый осадок печали и безысходного смирения.
Пособие для зарубежных невест гласит, что для удачного брака в день свадьбы на невесте должно быть: «something old, something new, something borrowed, something blue». Как самая заядлая невеста, The Checks экипировались кое-чем старым, кое-чем новым, порядочно позаимствовали, а в качестве фундамента положили ещё много-много блюза. Всё это, как и положено, сложилось в очень удачную партию с благодарной аудиторией.
Архетипный костяк не приукрашен почти никакими экстра-наворотами, кроме отличного владения инструментами, безупречного вокала (то рычащее-хриплого, то кристально чистого) и искрящейся, почти непростительной молодости участников, предательски прорывающейся в каждом произведении. Глядя в практически детские лица ребят из этой новозеландской команды, сложно представить себе, насколько глубоко и благополучно они закопались в ретро. Парочка сингловых вещиц, “Take Me There” в лихом рок-н-рольном ключе и милейшие напевы под Kinks с крадущимся и петляющим басом “Terribly Easy”, выделяются на альбоме моментально. Самые же незабываемые моменты пластинки умещаются в трёх блюз-роковых композициях, старательно скрежещущих в тоне Led Zeppelin: просто нет границ моей любви к “Mercedes Children”, “Hunting Whales” (чертовски обворожительный речитативчик) и особенно к полудорзовской “See Me Peter”. Время от времени головокружительное зелье из cоло-импровизаций Свена Петтерсена виртуозно змеится из ваших динамиков, взрывая уверенно-расслабленный настрой яростными гитарными тирадами. Единственный откровенно странный закидон – это поп-панковская “Don’t Wait”, которую как будто сколупали из всего, что было под рукой, в последний момент безо всякой видимой цели, чисто от нечего делать или ради заполнения пустого места на пластинке.
Под занавес же, текучая и эфемерная фата из “Memory Walking” исчезает в белоснежном автомобиле, увозящем новобрачную куда-то за горизонт.
Однако, «горько»!
Техасцы GOTRA плетут атмосферные полотна из теней и погружают слушателя с головой в отчуждённнные настроения погребального инди.
The Mammoth – это размазанная в атмосфере субстанция, абстрактная картина, нарисованная пальцем. То, что получилось при смешении пост-рока, пост-панка, шугейз и эмбиент, что колеблется на грани узнаваемости какого-либо жанра, но чудесным образом никогда ни в один из них полностью не проваливается, чем вызывает одновременно и определённое раздражение, и уважение.
Главная роль в равной мере не отводится ни музыке, ни вокалу. Они стоят по разные стороны пропасти, в которую погружаются до самого дна и эхом возвращаются обратно, чтобы слиться друг с другом в пьянящем коктейле. Многие отмечают явный перебор с реверберацией, но именно в этом кроется вся магия атмосферности, созданная продюсером-кудесником Эриком Уоффордом (кстати, качество записи и сведения заслуживает самых высоких оценок).
Наконец, The Mammoth – это отполированность и многослойность, низкий, глухой звук, болезненный и обречённый, звонкие электрогитары, редкое зловещее фортепьяно, отзвуки кантри или приглушённый рок-н-ролл, это вариации ритма и чередование мощи с акустикой, время от времени перемежающиеся сдержанными восклицаниями, ленивыми текстовыми «заметками на полях», оставленными призрачным и тревожным вокалом Брэндона Уиттена.
Вспомните Radiohead в самых их меланхоличных настроениях, и если это вам по душе – попробуйте GOTRA.
Некоторые альбомы вливаются в вашу жизнь с первой ноты так, будто они всегда были там и вы лишь случайно отыскали завалявшуюся где-то некогда горячо любимую пластинку; австралийцы The Silents – тот самый случай. Группа работает на границе гаража, инди-психоделии и британского поп-рока 90-х и попадает в категорию где-то между The Vines и Supergrass. Скорее всего, именно это делает музыку уж больно родной и узнаваемой.
Медный гитарный звук, утяжелённый сыростью и шумной, идущей напролом ритм-секцией, а также гаражный вокал, глушащий наотмашь без казалось бы видимых усилий со стороны вокалиста – вот основные характеристики дебюта. Достаточно простыми и к тому же испробованными средствами группа выводит чрезвычайно симпатичные, запоминающиеся и приятно разнообразные мелодии.
Характерный австралийский гараж получается у четвёрки не хуже, чем у The Vines, взять хотя бы “Generation Space” или “Things To Learn”. В принципе, их спокойно можно окрестить младшими братьями «лоз». Среди инди-треков - “Turn Black”, “Tune For A Nymph” или “Ophelia”. Ну а разбавляет всё это солнечный поп “Astral Child” и полная инди-печали закрывающая баллада “Bruised Sky”.
Настоящие бескрайние инструментальные поля с колосящимися на них хлёсткими гитарами, психоделией и классическими рок-риффами разворачиваются в середине/под конец таких вещиц, как “Little Girl Lost”, “Devils” и “See The Future”. Забавное наблюдение: поскольку прослушивание дебюта The Silents и нового альбома The Vines для меня совпали по времени, отложившаяся в памяти ещё до того, как я могла различить, кому из двух она принадлежит, “Devils” была благополучно перепутана мной в плане авторства.
Четвёртая работа англичан исполнена в их коронной манере, но местами чуть более весела и экспериментальна для «похоронного бэнда», коим окрестили Elbow.
Чисто английская эксцентричность прорывается в каждом звуке и ходе, при этом она чисто по-английски сдержана и пленительна именно этим балансом, что украшает и возводит до уровня изюминок и шедевров даже некоторые вроде бы достаточно простые мелодии.
Любопытные, с многочисленными тихими и сглаженными прослойками, аранжировки сопровождают очаровательный и неподражаемый вокал Гая Гарви, который на этот раз не только сипло глушится и деликатно разливается по меланхоличным нотам, но и предстаёт во всей своей силе и красе (“The Loneliness Of A Tower Crane Driver” и “On A Day Like This”). Неспешные, почти ленивые прогулки артистичных пальцев по клавишам, кинематографические струнные, трещотки, акустическая гитарка и ходы, навевающие призраки мьюзик-холла, прерываются то сумасшедшими зарядами труб, то приятно нехарактерным для группы жёстким ритмом (“Grounds For Divorce”).
Тексты очень приятны, особенно в своей мягкой, остроумной иронии как то в “An Audience With The Pope” или “Starlings”. А совершенно обворожительные моменты пластинки – “Weather To Fly” и упомянутая выше “On A Day Like This”.
Они отнюдь не сверхпопулярны. А, может, даже и не популярны вовсе, и всё же их ставят на много ступенек выше тех же Coldplay, потому что красота и глубина их музыки не увядают, а нарастают с каждым новым прослушиваем и не могут не вызывать уважения. Ведь прелесть Elbow именно в деталях.
Самая общедоступная пластинка бельгийцев за всё время их существования. Умелое, хоть и слегка трафаретное уравновешивание прог- и инди-элементов, пожалуй, наконец выведет их в мир мейнстрима. Лощённые обработки, неожиданные переходы от риффов к груву, дисторсия и реверберация, а главное, гораздо меньше неусваиваемого массами арта слегка расстроили поклонников былого творчества, но, в свою очередь, ещё привлекут множество новых.
В куплетах группа играет с прогом и пытается креативить, вставляя идейки Pixies, The The и Captain Beefheart, а в припевах выдаёт чистейший инди-прог, веские поп-мелодии, способные растопить души аудитории. Особенно пришлись мне по душе в этом плане “Oh Your God” и “Favourite Game”. Забавна фанковая “The Architect”. Одну чисто инди-поп вещь, шикарную “Eternal Woman” с Лайс Лоркет на подпевке, группа вставила в начале альбома. Остальные инди- и чуть ли не брипоп-хиты собраны в кучку под занавес: “Smokers Reflect”, “The Vanishing Of Maria Schneider” и мегапоп “Popular Culture”.
Ещё на пластинке погостили вокалистка The Knife (ключевая “Slow”) и Гай Гарви из Elbow (лид-вокал в “The Vanishing Of Maria Schneider”).
Велосипеда dEUS не изобретают, но слушаются на редкость ровно и приятно. Видимо, на данном этапе карьеры у них свои меркантильные цели…
Свершилось. То, о чём так много писали, что с такой настойчивостью обещал Крис Мартин и чего до дрожи в коленках боялись колдплеефилы.
Альбом, спродюсированный Брайном Ино, из разряда тех, которые самые живучие фанаты будут рьяно защищать, по ночам плача в подушку от ностальгии, а более вольные поклонники бескомпромиссно сочтут крупнейшим разочарованием. Ино, как известно, славен оркестровками, посаженными на электронно-синтезированный бит, но это не единственное новшество.
Многослойные, детальные обработки, глэм, подражание стадионности U2 и вокальным экзерсисам Боно сочетаются с эмбиентом, скрипками, органами в стиле Arcade Fire и барабанам, отдающими дань возрождению афро-попа.
Присутствует несколько песен типа «два в одном» и несколько треков-обманок, усыпляющих бдительность слушателя типичной фортепианно-фальцетной акустикой ровно настолько, чтобы он вновь поверил, что Coldplay ни капли не изменились, и именно в этот момент внезапно шокирующих абсолютно нехарактерными выходками в стиле Ино.
И всё же Coldplay не потеряли главного – того, что делает их мэтрами сентиментал-рока: мастерской игры на струнах душ чувствительной публики.
И всё же Coldplay не потеряли главного – того, что делает их мэтрами сентиментал-рока: мастерской игры на струнах душ чувствительной публики.
Что я хочу сказать в целом: альбом талантлив, разнообразен, мощен, оптимистичен и красив. Чего, в принципе, испугались верные поклонники Coldplay (к которым я могу отнести и себя) - не понятно. Неужели нашлись те, кого отпугнули более насыщенные и художественные текстуры? Или нехарактерное богатство инструментов? Или расшатывание границ собственного талата и эксперименты, на которые не шёл-не шёл, да вдруг пошёл старина Крис? Если кто-то хоть на долю секунды сомневался в возможности последнего – у него не все дома. Готовность к самым феерическим выходкам написана у Мартина на лбу большими красными английскими буквами, так чего же удивляться появлению африканской перкуссии и восточных нот – тем более что всё это так гениально вливается в самую что ни на есть колдплеевскую струю. Если вы не страдаете убогостью музыкальных вкусов, то альбом оцените обязательно. А потом ещё посмотрим, легко ли вам будет возвращаться к Coldplay старого образца…
Классический, хардовый, готический, балладный, мужественный, жёсткий, кейвовский и мрачный до погребальности. Рок.
Их релизы отличаются разнообразием, и последний одноимённый альбом как дань памяти погибшему гитаристу Роберту Буросу, успевшему-таки записать свои партии для пластинки, они решили исполнить именно в этом стиле. Получилось отменно. Вокал силён, многие признают его одним из лучших рок-вокалов Ногвегии, а дух классического рока витает вокруг вас ещё долгое время после окночания прослушивания. При всей стилистической последовательности, есть место и для разнообразия: так в "What’s On Your Mind?" закрались ранние R.E.M., готическая "Highway Of Light" приютила риффы, до этого гостившие у Muse в "Citizen Erased", а в заключительной акустической, чуть ли не дилановской Our Time Won’t Live That Long парням удалось уговорить своего знаменитого гитариста исполнить вокальную партию, чего он никогда не делал ни в одном из своих проектов. Ярчайшие треки: "Whatever Happened To You", "Look Away Lucifer", супербаллада "Honey Bee" и настоящий шедевр - "Valley Of Deception".
Рок-группе из Норвегии уже больше тринадцати лет. За это время они успели стать музыкальным лицом своей страны в глазах Европы: в Германии, Франции, Швейцарии, Греции и Бенелюксе их концерты проходят на ура. Материал для последней пластинки начали готовить три года назад, сразу после гиперуспешной "The Deep End" (2005), а к записи приступили в прошлом году. Вот тут-то в студии и начались чудеса. Обычно при счастливом стечении обстоятельств на запись одной композиции уходит минимум день, а то и три. Майским утром 2007 группа, засевшая в студии, умудрилась уваековечить пять песен за присест. Это ни в коем случае не сказалось на качестве, кроме того, впечатляющее количество талантливых и знаменитых друзей коллектива приняло участие в сессии.
Очень сильная работа. Всем рекомендую.
Очередной винтажный коллектив, на этот раз из Канады, вливает новую жизнь в наследие the Zombies и Beach Boys в их самых вычурных настроениях, при этом приземляя обоих в настоящее время деликатностью и гляцевостью инди-попа. В эпоху шестидесятых нас отправляют резонирующие гитары, вурлицер, терменвокс и иже с ними, синтерзаторное стаккато, тамбурины, многоголосье и хоровое «а-а-а» или «па-па-па» на подпевке. При, казалось бы, неоспоримом таланте в плане сочинения мелодий, группа балансирует на грани халтуры: слишком уж тщательно заняты они воспроизведением «того» звучания. Что спасает пластинку, так это явная ирония, которая проскальзывает во всём, а особенно в намеренно серьёзном и меланхоличном вокале, слегка размытом и утопленном в музыкальном форграунде и частенько создающем эффект сарказма в сочетании с текстами о неудачной любви. Ассоциации же с настоящим временем вызваны обозначенными выше гладкими обработками и смягчением мелодий до универсальной усваиваемости, или же зачем–то выкраденным из “Karma Police” риффом, без изменений вставленным в “I Want It All”, а то и неожиданно выбивающимся из общего контекста нью-уэйв в “Antisocial”.
Самая интересная, на мой взгляд, “The Ways of the Sweet Talking Boys” - привязчивая, милая и, наконец, любопытная в плане мелодии, захлёбывающейся в звонких синтезаторных импровизациях на джазовый манер и дребезжании тарелок. Она настолько выдержана в духе ресторанной музыки советских 60-х, что при наличии здорового чувства юмора её легко можно представить исполненной в «Бриллиантовой руке» вместо знаменитой «Песни про зайцев». Многие также выделяют “Already Gone”, “Bring It On Home” и “It Must Be Me”. Англофильные настроения всей работы кульминируют в носовом пропевании гласных печально-забавного посвящения бондиаде “Sorry James”.
Нежненько, кратенько и без претензий. На недельку в плей-листе задержится.
Когда-то я влюбилась в них за клип на “We Don’t Have Much Time”: эти англичане умеют дурачиться в своём коронном эксцентричном стиле. И тогда же, рассказывая о них знакомому, не смогла ответить на вопрос, на кого они похожи. «Вокалист похож на голкипера сборной Голландии и Манчестер Юнайтед – Ван дер Сара», - лишь пошутила я.
Они имеют своё конкретное неповторимое и практически неизменно воспроизводимое ими в каждом альбоме бритпоповское лицо, и сравнить их с кем-то в музыкальном плане трудновато. При всём при этом их ниша чётко очерчена и полна таких же малопопулярных, качественных и верных себе в звучании команд (возьмите Elbow, Athlete или Longwave).
Их музыка течёт ровно, тихо и расслабленно, распевный вокал Даррена Форда практически не меняет интонации, сдержанные, в меру интеллектуальные, в меру мечтательные мелодии сменяются неброскими припевами, а всё вместе обволакивает вас и, с одной стороны, не удерживает, а с другой, не отпускает. Привычными для группы являются слегка звенящие и резонирующие гитары вокруг акустической основы, очень густой звук, приглушённые ударные и мелодичные, сказочные клавишные, добавляющие холёную золотистую дымку в их музыкальные рисунки.
Этот альбом вновь чрезвычайно однотонный. Есть несколько нехарактерных экспериментов вокруг типичных мелодий (к примеру, в “Flame” появляется необычная жёсткость, и группа чуть ли не впервые изменяет своему ритму, а “Just Like Skin” смикширована в атмосфере квазиэлектронного грува), но в целом это тот же самый Lowgold, что и шесть лет назад. Два-три “выдающихся” (в плане памятности) трека – пожалуй, открывающий “Clear”, следующий “Burning Embers” и ещё один в лучших традициях бритпопа - “Don't Let Love In”, а дальше… Эти песни не западут вам в душу немедленно, вы не запомните их ни со второго, ни с третьего, ни с пятого раза при всём желании – проверено. Потребуется неопределённое количество времени, чтобы Lowgold впитали вас, вдохнули в вас свою спокойную, уверенную и мудрую меланхолию, погрузили в себя с головой и приручили. И вот там-то и найдёте вы те самые обетованные земли.
Вердикт: для гурманов, способных распробовать деликатность и пикантность в кажущемся несъедобным для других материале.
Суперпродуктивный коллектив, на этот раз в чисто британском составе, имеет традицию оставаться до ржавости верным себе и при этом архинепредсказуемым в плане качества выпускаемого материала. Двадцать седьмая пластинка берёт всё ту же гамму The Fall и доводит её до высокого, достойного и любопытного уровня.
Решением Марка Смита и сопродюсера Гранта Шоубиза половина песен смикширована в моно, да и вообще к производству альбома на этот раз подошли основательно. Типичный гараж 60-х и гипнотические ударные уживаются с уж совсем нетипичным банджо, зловещими электрогитарными миксами, лёгким фоном джазовой импровизации и винтажной танцевальной инструменталочкой в лице “Taurig”. Привычный ядовито-пафосный рык Смита, мастерски играющего не вокалом, а интонацией, выдаёт обычные для коллектива тирады. В шикарной, почти нью-уэйвовской “I’ve Been Duped” микрофон берёт Елена теперь уже Смит, и на выходе усилиями всей группы получается настоящая изюминка. Кстати, в написании материала пластинки поучаствовали все музыканты коллектива.
Помимо вышеупомянутый композиций выделю ключевые “50 Year Old Man”, “Wolf Kidult Man” и “Alton Towers”, английскую до мозга костей “Tommy Shooter” и чрезвычайно забавную “Latch Key Kid”. Великолепно звучит кавер на The Groundhogs “Strange Town”. Обязательно зацените.
Это один из тех альбомов the Fall, влияние которого не тускнеет, а наоборот приобретает свою истинную силу с каждым новым прослушиванием.
Альбом буквально слепит блестящим исполнением классического американского пауер-поп рока с блюзовыми корнями. Сразу же стоит отметить: качественного. Ну а что ещё можно ожидать от коллектива, чьё имя не утонуло в списке множества стилистических соратников, а немедленно по появлении вписалось в летопись музыкальных представителей США на мировой сцене?
Гитары хлещут из динамиков, соло извивается риффами или подвывает в кантри-манере, ритмические акценты делаются изысканным фортепьяно, им же украшаются баллады, к акустическому чёсу крепится губная гармоника, ударные мощны, мелодии непререкаемы и интересны для жанра. Чистый, сильный, слегка вибрирующий вокал Адама Дьюрица - как обычно неотъемлемая часть всего этого. Харизмы своей коллектив не растерял ни по одному пункту.
Два непревзойдённых по мощности поп-воздействия хита, “Hanging Tree” и “You Can't Count On Me”, сразу же уверенно становятся в сторонку от всего альбома. Позднее к ним прибавляется лирическая “Anyone But You”. Ближе к конце пластинку разбавляют более медленные и стильные работы вроде “Los Angeles”, “On Almost Any Sunday Morning” или “Washington Square”, иногда приятно отдаёт ранними R.E.M. Альбом ровный, исполненный словно на одном дыхании и так же воспринимаемый слушателем. Ценный вклад в мировую копилку делается шедевром “Le Ballet D'or”.
Кому в последнее время не хватает именного этого музыкального сегмента девяностых, тот с удовольствием примет данную упаковку витаминов от Counting Crows.
Как можно влюбиться в M83? – ума не приложу. Так уж повелось, что талантами создавать летящие, неуловимые и текучие электронные поп-субстанции особенно славится Франция. А уж французу Энтони Гонсалесу, чьим детищем является M83, мастерства в этом не занимать. На этот раз свои характерные многослойные и головокружительные конструкции, пропитанные винтажными синтезаторами, плотным, густым звучанием и туманным, заискивающим шёпотом, он развенчал композициями с более традиционными структурами, равномерно распределёнными звуковыми эффектами, весомой долей поп-простоты и соблазнительности и братским разделением вокальных обязанностей с новичком коллектива Морган Кибби, которая, несомненно, украсила такие вещи, как “Skin of The Night” и “Up!”. В результате альбом вышел искрящимся гимном молодости в тончайшем пространстве меланхолии; не самым выдающимся в дискографии музыканта, но вполне достойным, а для не сильно искушённых в творчестве M83 – даже умопомрачительно приятным.
В производстве пластинки поучаствовали Эван Пирсон и Кен Томас, успевшие поработать с Sigur Ros и The Rapture. “Saturdays = Youth” располагается где-то на пересечении электроники Air, пост-рока, эмбиент, нью-уэйв-поп и шугейз-рока (конкретно - “Dark Moves of Love”).
Открывающий трек “You, Appearing”, нагнетающий ощущение неминуемого музыкального взрыва, разряжается наиоптимистичнейшим поп-творением “Kim & Jessie” – просто обезоруживающе привлекательным. Пульсирующее сердце альбома – однозначно “We Own The Sky”, постепенно и необратимо разжигающая пламя любви в сердцах слушателей. А вся пластинка способна раскрасить в яркие цвета даже самый хмурый и дождливый день.
Много вы слышали шотландского панка? Лично я не припомню такого опыта в своей жизни. А в это время созрел в Глазго коллективчик, отправившийся в поход по шестидесятым практически налегке. Пятьдесят процентов британской публики (половина из которой музыкальные критики) не на шутку взъелись на парней. Возможно, сказался состав коллектива, где насчитывается представитель неоднозначно воспринимаемых шотландцами в качестве музыкального эквивалента своей страны Franz Ferdinand (1 шт.) плюс оный так же популярной команды The Royal We (1 шт.), и, соответственно, то, что лишь по этой причине четвёрку из Глазго авансом окрестили «супергруппой». Заставив же себя выкинуть этот факт из головы, понимаешь другое.
Альбом очень радует именно тем, за что его ругают критики: простотой, порой бездарностью, узнаваемостью, лирикой, посредственным вокалом, корявыми гитарами и вообще всем музыкальным мусором, который Correcto собрали в совок за своими великими предшественниками. Но мы-то с вами знаем, что прекраснее этого гениального мусора нет ничего на свете.
Они звучат, как подобревшие Sex Pistols (“No One Under 30”), но, кроме того, и как уставшие от жизни и популярности Kinks (“Save Your Sorrow”), а местами, как «окинксевший» Пит Доэрти (“Walking to Town”). Иногда демонстрируют повадки Buzzcocks или Jam и, наконец, выдают множество баллад в стиле Боба Дилана (к примеру, “New Capitals”). И, кажется, нет ничего милее сердцу, чем чудовищно фальшивящий вокал в финальной “When You Get Away From Me”.
Так держать, парни!
Группы, приучившие поклонников к тому, что они меняются в каждом альбоме и ищут новые способы самовыражения, по умолчанию получают карт-бланш на любые выкрутасы. Английские шарлатаны перепробовали многое за чуть ли не за двадцатилетний период своего существования и в этом году, наконец, воплотили в жизнь то, чем давно грозили: написали чистейшей воды нью-ордеровский альбом. По крайней мере первая половина – самый что ни на есть New Order пополам с Monaco, и именно из неё группа выбрала материал для синглов. Голос же Тима Бёрджеса звучит так же молодо, как и восемнадцать лет назад.
Вообще винтажный манкунианский дух присутствует на протяжении всей пластинки, местами даже отдаёт Simple Minds и Stone Roses. Очень стильно в этом плане звучит заглавный трек, а если вы истосковались по NO – “Mis-Takes” станет хитом вашего лета. Однако моё внимание больше привлекла вторая часть альбома, условно начинающаяся с заглавной песни. Особенно выделю крутую мелодию в стиле «поп-героичность» “Missing Beats (Of A Generation)”, одну из самых колоритных на диске, и следующую за ней очень сильную психоделику “My Name Is Despair”, увитую электронной вибрацией и синтезаторами.
Если вы поклонник старой школы The Charlatans, то её вы на пластинке не отыщете, а если ностальгируете по Манчестеру 90-х или просто интересуетесь современным поп-инди, то это ваше.
Четыре основных составляющих: старая школа шугейзинга, атмосферный прог, риффы классического рока и распространённые инди-ходы. Можно ещё приписать им самую каплю пост-рока, но мне кажется, что по своему назначению он достаточно близок шугейзингу, а потому провести чёткую грань между ними в творчестве четвёрки из Ноттингема сложно. Остановимся на предыдущих компонентах, хотя группа явно набросится на вас с кулаками, попытайтесь вы навесить на них хоть один из этих ярлыков.
Как во всё это вписываются моторные ударные в стиле Грола и Ульриха – сама удивляюсь, но сидят как влитые. Яркие, живые соло, самое памятное из которых в открывающей “Waiting”, приятно разбавляют характерную интеллектуальную отчуждённость. Также выделяет HoS стремление к обязательному выведению мелодий, в качестве образца можно взять припев “Soaring”. Но точно могу сказать, когда всё это становится скучно и отталкивает - когда HoS начинают звучать, как «блинки» или AVA, и источать наивную патетику. Однако отчаянные барабаны не дают слушателю затеряться даже в такие моменты.
Вторая половина альбома поразнообразнее и подальше от трафарета шугейза. А как только в сердце начинают закрадываться сомнение и разочарование, HoS немедленно доказывают, что умеют, между прочим, отлично играть хард-рок: самый яркий пример – “Panic Attack” и “Why”. И… как-то сразу прощаешь их хотя бы за это.
Это рванные штанины потёртых джинсов с железными заклёпками. Это самодельный похмельный коктейль старого холостяка, в котором смешалось всё, что с каких-либо пор завалялось в его берлоге. Это подвал клуба, в котором встретились гараж, классический рок, панк, роллинговый рок-н-ролл, мод, глэм, соул и r'n'b. И, наконец, это просто «моутаун», помноженный на грязный детройтский рок.
Семнадцать раз поменявшийся состав при неизменном штатном расписании – два басиста, два драммера и гитарист-вокалист - перепробовал всё, побывав классик-соул-группой, поп-группой, гараж-панк-группой, кавер-группой и даже отыграв недавно на Каннском фестивале. Теперь же они накапали в свои стаканы всего понемножку и пустились во все тяжкие.
Концепт альбома – демонстрация краха нашего продвинутого технологизированного общества и ода гедонизму. Способ подачи - этакий старомодный крепкий мужской посыл, тяжкие, массивные гитары со свинцовым звучанием, воинственные двойные ударные и суровый, бескомпромиссный гаражный вокал, иногда с реверберацией, а иногда существующий сам по себе по отношению к музыке. Ключевой в тематическом плане является "Leopardman at C&A", созданная по мотивам одноимённого графического романа Алана Мура, а музыкальным сердцем пластинки стал – как ни крути – шикарный кавер на братьев по лейблу Sparks - “Sherlock Holmes”. Время от времени риффы спутываются в непроходимые клубки, и ближе к концу в альбом закрадываются менее однозначные треки, как то заглавный “They Have Us Surrounded” с фатальным, близким к апокалипсическому настроением, куда группа умудряется вмешать глэм-элементы, “Race to the Bottom” – аналоговое джем-безумие, подражающее космической перестрелке, и забавная поп-песенка на французском в стиле lo-fi с соответствующим общему настрою «оптимистическим» названием "La fin du Monde".
* post-rock
Вдогонку вызвавшему шумиху в андеграундных кругах демо-сборнику “Young Mountain” четвёрка из Техаса (два гитариста, басист и ударник) выпустила уже полноценный дебютник, названный именем группы. Они не открывают ничего нового, но выдают безупречную классику жанра.
Меня всегда радовала изобретательность пост-рокеров в части названий своих композиций, и, тем не менее, трёхногая рабочая лошадка – последний образ из тех, что приходит на ум во время прослушивания открывающей “Three-Legged Workhorse” - массивного хита со времён “Takk”. “Villa Del Refugio” – монотонный шмелеподобный нойз, постепенно сгущающийся до мрачных, тревожных настроений и вновь возвращающийся в мажор с нараcтающей ближе к концу электродисторцией. “Threads” - ленивая электрогитара, повторяющая ключевую мелодию и нежный припев, степенная ритм-секция и, как повелось, крещендо с душещипательным развитием мелодии и фортепианным пульсом. Затем как прямое продолжение – “Leather Wings” и чисто атмосферная “The Mighty Rio Grande”. В основе “They Move On Tracks Of Never-Ending Light” - хрустящая и стрекочущая электронная перкуссия, нанизанная на акустическую гитарную линию, и глухая, африканского типа - в “Burial On The Presidio Banks”. Закрывается альбом, по традиции, торжественно и громко.
* nouveau-garage
Если в предыдущих работах дуэт The Kills исследовал чувственную и стильную привлекательность чёрно-белой палитры, осовременивая и придавая особый шарм классическим рок-шаблонам, то в третий раз свой традиционный монохроматизм они разбавили, влив новых красок, пикантности и авантюризма. В результате мрачное, минималистское звучание трансформировалось в дерзкий и заигрывающий поп, одновременно обаятельный и трэшевый, или же электро-рок с более вариативным содержанием и тщательной обработкой. Это наиболее основательно спродюсированный альбом The Kills на данный момент, при этом содержащий и суровые, сырые рок-номера в излюбленном стиле, к примеру, "Hook and Line" и "M.E.X.I.C.O.C.U.". Основной упор всё так же делается на ритм-секцию – пульсация басов, драм-машина, военные барабаны, трещётки, клацанье, цоканье, хлопанье в ладоши, имитация консервной банки и стучание палочек друг о друга. Заводные поп-мотивчики, накладывающиеся на всё это да ещё и обычные для парочки двухаккродные припевы, звучат ультрамодно. А “U.R.A. Fever” – несомненный мегахит, который ещё потревожит мировые радиостанции в течение не одного месяца. Заканчивается действо, как повелось, медленным вдумчивым треком, на этот раз настолько с стиле The Velvet Underground, что даже рифф, связывающий куплеты, оооой как сильно смахивает на "Sunday Morning".
В целом альбом достаточно последовательный, разнообразный, изобретательный и, в результате, более запоминающийся.
* post-Portishead
Гордо, незатейливо, а главное – логично десять лет томившие души поклонников бристольцы Portishead называют свою третью пластинку «Третьей». Для огромного числа людей в мире выход альбома этой талантливой и чрезвычайно необычной группы – культурное событие.
Стилистически категоризировать его очень сложно. Единственное, что можно сказать – это уже не тот трип-хоп, которым славились Portishead.
Квази-индустриальная электроника, сэмплы и синтезаторы, расстроенные гитары, скрипки, укулеле, фортепиано и псевдо-фальшивость в мелодиях звучат освежающе и новаторски. При всём этом текстуры композиций достаточно скромны, и музыканты специально напускают тумана в свой и без того дымный винтажный эмбиент. Сердце же пластинки – образность, рефлексивность, страстность, горестность и сырость.
Открывается альбом многозначительным посланием на бразильском португальском. Особо выделяется “Machine Gun”, электронные биты которой имитируют звуки стрельбы и пронизывают деликатную мелодию гениальным болезненным дискомфортом за счёт жёсткого контраста в вокалом Бет Гиббонс. Ну и, конечно, финальная “Threads”, ближе всего к родному саунду Portishead. Фишкой можно счесть поистине внезапные окончания некоторых композиций.
Хоть и относят их к так называемому бритпопу, это далеко не популярная музыка, и, если вы их понимаете - у вас хороший вкус.
Удивили меня отзывы критиков на этот альбом, поэтому для разнообразия хочу построить данную рецензию в виде полемики с «их» попирателями.
Итак, первым утверждением стало то, что Supergrass, мол, вернулись к своим корням и звучанию первых двух альбомов. То, что жёсткий классик-хард-рок-звук типа “Richard III” присутствует – это да, но вот как он преобразился – дело совсем другое. В девяностых в нём было полно юношескости, ироничной психоделии, захлебывающегося вокала и поп-вальяжности – теперь же всё серьёзно, зрело, и даже былые выкрутасы несут совсем другой, не основной, посыл, да и вовсе незаметно поглощаются новым саундом. Слушая многие треки первой половины альбома, ловишь себя на мысли, что это практически не Supergrass. В вокале Газа появились спокойная уверенность и глэм-апломб, что очень органично вписывается в обновлённое звучание. Ну и, наконец, так случилось, что «Diamond Hoo Ha Man» оказался у меня в винампе сразу после Raconteurs и по первым секундам был мной благополучно перепутан с творением Джека Уайта энд Ко., а это о чём-то да говорит.
Следующий аргумент – потеря индивидуальности и «коммерческий ход». Уверена, что: 1) если бы Supergrass остались стопроцентно верны себе, их бы обвинили в топтании на месте; 2) если гении выбрали такой маршрут для своего третьего путешествия в люди – к этому надо прислушаться! Ну и, наконец, это ведь Supergrass – их таланта не убьёт никакая коммерческая успешность, кстати, с огромным трудом и треском ими завоёвываемая. А сомнение в том, что творчество Supergrass может пострадать от коммерциализации – это прямое сомнение в их гениальности, что непозволительно. Характерный почерк группы-то всё равно прослушивается почти в каждом треке.
Кстати, об успешности – обвиняют Газа и сотоварищей и в чрезмерной отполированности обработок. Вот бы, мол, побольше скрежета и потусторонних шумов, раз уж вернулись в мир харда. Но вот в чём незадача – если взять эту вновь обретённую матёрость, этот стиль, этот «похорошевший» вокал, да ещё и приправить шероховатостью – получится явный перебор. Именно в этой концепции идеальные обработки являются просто безусловным атрибутом.
Далее идёт тычок за «отсутствие целостности». Вот уж дудки – такой связности я не слышала со времён уникального по настроению диска “Supergrass”. Вот «Life On Other Planets» (очевидно и предназначавшейся жителям других планет, и даже, вполне возможно, пришедшейся им по вкусу, но вот землян заставившей откровенно недоумевать) не хватало какого-то единства мысли и монолитности со всеми натяжками. А здесь всё вполне последовательно, каждый трек находится на своём месте на самых наизаконнейших основаниях, как влитой, где надо, темп замедляется, где надо, в огонь подбрасывается бодрости, напускается оптимизма и продуманной беззаботности, где-то садится за руль и старый добрый Supergrass, а где-то включается поп-акустика. Учитывая же, что сердцем альбома является жёсткий рок с «душой», то, что всё это увязалось в нечто концептуально единое – вообще подвиг. Проглатывается эта мешанина за один присест.
И последнее, что потрясло меня до глубины души – это обвинение в «непритязательности мелодий». В каждой композиции море потенциала, даже при всём внешнем минимализме некоторых. Мелодика стала более чёткой, классической. Слышно Игги Попа, Боуи, Damned, Buzzcocks и даже Дилана. А многими «былыми выкрутасами» группа жертвует в пользу прямой красоты мелодий.
Ну и, в конце концов, хочется отметить, что это сильнейший положительный заряд, который способен расшевелить душу после долгой зимней спячки.
Первый диск Raconteurs был просто любопытен, приятен и хорош, а вот второй доказывает, что отнюдь не зря собралась эта сайд-команда. «Внезапный» релиз, традицию которому положили недавно Radiohead, состоялся спустя месяц после записи альбома, таким образом и критики, и слушатели оказались в равных условиях: мнений никто не навязывал, и восприятие начинается с чистого листа.
Если на первой пластинке было достаточно много Брендана Бенсона, то на второй главенствует Джек Уайт. Соответственно, если раньше классический рок уравновешивался поп-мягкостью, то этот альбом менее размеренный и распевный, он более угловатый и остроконечный в плане звука, будучи пронизан забойными ударными и ржавыми уайтовскими риффами. Кельтские настроения, любовь к которым Джек открыл миру в «Icky Thump», на удивление гармоничнее смотрятся у Raconteurs. Во всём – в насыщенных под завязку, напрягающих страстью и тяжёлостью обработках, струнных, фортепиано, волынке или электрогитаре, подражающей волынке, вокале, то скримующем, то выводящем трели, то скрипящем на высокой ноте, неординарных мелодиях и, наконец, текстах типа “The Switch And The Spur” – во всём чувствуется некоторая гротескность, но это здорово. Во время прослушивания всё чаще мечтается, чтобы под ногой оказалась педалька от бас-бочки, хотя присутствуют и отличные баллады, акустика и кантри, чем-то более близкие первой работе.
Один из продюсеров королей американского инди-поп движения Death Cab for Cutie и гитарист коллектива, Крис Уолла прямо в преддверии выпуска очередного альбома своими соратниками решил разродиться соло-альбомом. Мотивы данного поступка неизвестны, потому что, как и ожидалось, далеко от всех продюсируемых им звучаний, как то у Cabs или Decemberists, он не ушёл. Тем не менее, поклонники, затаив дыхание, гадали, чем же удивит их любимый исполнитель.
А он взял и сделал абсолютно идеальный, но не слишком значительный альбом с разнообразными вариациями на тему инди-поп, менее изощрёнными, а потому более удобными на слух, чем у тех же Death Cab. Безупречно записанный и сведённый звук, слегка припорошенный акустической гитарой, мягкий, приглушённый вокал, лишённый напрягающего гиббардовского акцента и гнусавости, но и не без ноток коллеги Бена. Музыка узнаваема, но все мелодии разны по задумке, нескучны и красивы. В основном это нежный романтический инди, но он равномерно чередуется с более бодрыми и ритмичными вещами, как, например, “The Score”, строящейся на жёстких аккордах, явно одолженных панками. Лишь в “It's Unsustainable” отчётливо слышны кэбовские «трансатлантические» гитары, а открывающая “Two-Fifty” располагается где-то посередине между традиционным подходом Криса и деяниями The Postal Service.
Прилежно поработал Уолла и над текстами: это не просто авангардный набор простых и многозначных фраз или песни-рассказы – лирика явно сильна и продуманна, и лишь изредка пересекает ту грань, за которой её можно считать надуманной и претенциозной. Самая интересная в этом плане - красивейшая антиурбанистическая музыкальная поэма “A Bird Is A Song”, слушая текст которой так и видишь перед глазами яркую, живую и больно узнаваемую картину.
* во имя св. Led Zeppelin
Это низкий поклон великим воссоединившимся зеппам или попытка всё-таки занять пост официального рок-посла поколения, лелеемый ещё с 89-ого? Так или иначе, Ленни вернулся к тяжёлым основам настоящего рока и несмотря на то, что нещадно (вплоть до воровства) эксплуатирует достояние как зеппелин, так и Хендрикса, роллингов, Боуи, Болана и т.д. и т.п., укорять его никто не собирается – напротив все мысленно рукоплещут и тихо радуются тому, что Ленни взялся за ум и за старое – то бишь совмещение классического рока 60-х и 70-х с продуманной оригинальной модернизацией. Собственная старая школа слышна во взрывных ударных, безжалостном терзании гитар, перемежающемся медленными коронными вставочками R’n’B и фанка, почти монофоническом сведении, незатейливых рифмах, большом апломбе и лишающем женщин воли вокале.
Помимо рычащих рок-хитов вроде “Love Revolution”, “Bring It On” и “Love Love Love”, альбом отмечен множеством красивых и даже душещипательных баллад, вплоть до оной в стиле Beatles (“Good Morning”), а также квиновским винтажем “A Long and Sad Goodbye” и совсем фанковой “Will You Marry Me” под Джеймса Брауна.
Мейнстримом обозвать Ленни не поднимется рука, но вот что взволнует он массы – это несомненно: кивание головой и притопывание в такт обеспечено. Как и подпевание с самого первого прослушивания.
* звуковая эквилибристика
Бывают альбомы, дорогие публике, но мало ценные для развития музыки, а бывают такие, что мало апеллируют к слушателю, зато двигают целое поколение музыкантов на новый уровень. Последняя работа Xiu Xiu – один из таких альбомов. Многие остались слегка озадаченными или разочарованными: пластинка “The Air Force” наконец укрепила чёткий концепт нью-нойзовского творчества, и вот вдруг группа без оглядки и скорее всего намеренно расшатывает пьедестал своего трона, и всё достигнутое летит в тартарары. Хотя, в принципе, ну что: меньше целостности, меньше электроники, больше уверенности и громкости? С другой стороны, всё тот же голос умирающего лебедя, изредка и непредсказуемо разражающийся яростными, почти истерическими конвульсиями, провокационные квазишизофренические заявления в текстах, типа «смейся над своим сыном: ребёнок – ничто без ненависти и боли», эквилибристка набором шумов, атональность, диссонанс и дискомфорт – в общем, всё, ради чего, собственно, и творят Xiu Xiu.
Альбом отнюдь не плох. Полуджазовая-полугорновая труба в конце “I Do What I Want”, “When I Want”, как и весь фристайл компьютерного джаза - довольно частый гость на записи. Больше, чем обычно, отчаяния, страсти и пронзительности слышим в “In Lust You Can Hear The Axe Fall”. На редкость гитарная “F.T.W.” демонстрирует новый уровень вокальной уверенности и всплески звукового бешенства, а “No Friend Oh!” - невиданный оптимизм и лёгкость. Особо хочется отметить “Black Keyboard” и кавер на Боуи и Queen – “Under Pressure”.
* романтическое инди-открытие’2008
Альбом мешает альтернативный фолк, американский поп-рок, инди, евророк и акустику, преобразуя всё это в знакомый, но при этом особый звук - что-то среднее между Longview, Keane, Coldplay и, пожалуй, настроениями эмо. Ничего нового или сверхъестественного: привычные формулы, умеренно насыщенные обработки и скромное очарование. «Красивый приземлённый» – вот те слова, которые просятся на язык для описания альбома. Бьёт прямо в сердце – окольных путей не признаёт.
Многие отмечают вокал Натана Петтиджона, безмятежно и ненавязчиво соединяющий музыку и достаточно вдумчивые для жанра тексты. Именно он во многом способствует отсутствию звукового самолюбования, свойственного тем же Longview. Такие треки, как “Day You Fell Apart” сразу же мысленно отсылают к Keane, эмо и альтернатива в акустике звучали бы примерно так же, как Walking On Stones” и “This Is My Home”, а чисто акустические жемчужинки “Pressing On” и “Standing On a Line” очень близки Coldplay. Хитами наверняка станут “Black Lungs” и “Man Down”, а вот мягкая и глубокая баллада “Mirrors” достойна украсить любой альбом подобного жанра.
Это почти идеальный саундтрек с романтическому молодёжному сериалу. Не удивлюсь, если, к примеру, “Strangers” в ближайшее время прикарманит себе какая-нибудь телекомпания, занимающаяся соответствующими делами.
Glorytellers - в основном детище одного человека, Джеффа Фарины, ранее возглавлявшего несколько инди-рок групп. Он собирает музыкантов, готовых подыграть ему в его музыкальных задумках, но это не отменяет факта единоличного созидания. Привыкший играть в командах, сносящих башни слушателей убойным рок-саундом, теперь Фарина подыскивает совсем другие площадки для выступлений – его новая музыка требует гораздо больше внимания аудитории.
Это блюзовая душа обёрнутая мягкими, нежными и едва уловимыми акустическими инди-аранжировками, в которые кое-где вкрапляется джазовый налёт ритмовой импровизации с хорошо взвешенными порциями лёгких вариаций испанской гитары. В результате все эти ингредиенты, смешанные осторожно и с умом, кипят на медленном огне, а вот поднимающийся от них пар с особым, изысканным ароматом – и есть творчество Glorytellers.
Альбом был создан в полной изоляции от внешнего мира и популярном нынче среди инди-артистов стиле «поток сознания», поэтому конечный результат почти немедленно провоцирует полное единение с музыкальным фоном.
При первом прослушивании ярче всего выделяются “Awake at the Wheel” и “Camouflage”. Изюминкой, должно быть, планировалось сделать полуитализированную по стихам и полуиспанизированую по музыке “Trovato Suono”, но по-настоящему ими являются “Exclusive Hurricanes” и “Tears Of”. Опять же, если решите послушать альбом – дайте себе время.
«За каждым желанием кроется ещё одно, ожидающее своей очереди освободиться, когда первое исполнится», - поётся в “Weightless” – одной из многочисленных хитовых вещей на последнем альбоме американских инди-рокеров Nada Surf. Такова и сама дискография группы – за каждым витком стилистических экспериментов следует новый, получающий свободу, когда предыдущий обретает признание у публики. На заре карьеры они с упоением подражали Pixies, затем добавили мрака и тяжёлости, потом вдруг выдали невероятной лиричности и, наконец, отчаянной простоты и нежной попсовости. И вот - последний альбом, вроде бы выдержан в духе группы, но такого звучания у Nada Surf не было ещё никогда. Во-первых, обработки насыщены под завязку, руководящие роли почти равнозначно распределены между акустической и электрогитарой, вводятся фортепиано, струнные, ксилофон и духовые. Во-вторых, альбом впервые полностью пронизан искрящимся оптимизмом. Вокал стал сильнее. В написании десяти из одиннадцати песен впервые приняли участие все три члена группы, а не один великий и прекрасный Мэтт Коз. Идеальная сбалансированность треков по настроению. Тексты всё также о любви и с нотками тихой философии.
Единственное, что было присуще группе от начала её творческого пути до настоящего момента – это умение создавать невероятно интересные и красивые мелодии. На пластинке нет ни одного изъяна или «не верного хита», или, наконец, «не тихого шедевра» - её легко можно проглотить целиком за одно прослушивание, даже не заметив этого.
Становясь старше, а им уже под и за сорок лет, они не погрязают в мрачности и циничности, наоборот, с каждым годом словно становятся всё моложе и духом, и музыкальным звучанием.
Местами наэлектризованный гитарный инди-поп с акцентом на мелодиях – примерно так можно резюмировать то, что производит на свет божий дуэт под названием «Менеджмент» и менеджментом под руководством Дейва Фридманна (Flaming Lips, Mercury Rev). На самом деле стиль мидлтаунских парней определить достаточно сложно, потому что они миксуют в своём творчестве диско, электрофанк, глэм- и инди-рок, нью уэйв и синтипоп. Каждый трек – самостоятельное звуковое шоу, и по отдельности их трудно связать с этим новым музыкальным именем, так как отслеживаемая характерность отсутствует.
В своих намерениях, как и все дебютанты, MGMT амбициозны и наивны, отважны и оригинальны, но эти двое к тому же достаточно ироничны и по всем признакам искренне наслаждаются тем, что делают. Их заслуга в интересных и заразительных мелодиях, а от продюсера альбому достались излюбленные примочки в виде неустойчивого звучания и вокальной реверберации, придающих записи шероховатую эксцентричность. Несмотря на то, что в основе лежат басовые линии и электро риффы, сотрясавшие танцпполы и стадионы, когда сами ребята ещё ходили под стол пешком, группа очень эффектно играет паззлами, вырезанными из самых разнообразных источников, и звучит свежо и бодряще.
Первым, что привлекает внимание, оказываются шикарное электродиско “Electric Feel” и помпезное инди “Youth”. На первой половине альбома содержатся ещё два электропоп-трека – остроумная затрещина стилю жизни современных рок-звёзд “Time To Pretend” и “Kids” с густым и маслянистым электронным саундом, запоминающимся припевом, тематическими отзвуками возни на детской площадке и соответствующим карапузным синтезаторным лид-риффом. Абсолютно неожиданно посреди всего этого смотрится “Weekend Wars” с привкусом чего-то кинковского в куплете, чуть ли не квиновской театральностью в припеве и заключительной потугой на грандиозность. Очень симпатичная песня.
Но дождитесь второй половины пластинки, и MGMT вас определённо порадуют. После того, как вы «проваливаетесь» в альбом, к нему можно даже привязаться. И хотя привязанность эта будет недолговечной, но определённо не лишённой удовольствия.
Будь финальная точка поставлена романтическим и феерическим гитарным риффом с разрастающимся до космических масштабов outro “Of Moons, Birds & Monsters”, пожалуй, впечатление от пластинки было бы целостным и законченным, но кокетливая “Future Reflections” вовсе не создаёт закрывающего впечатления, а лишь разжигает аппетит и заставляет с нетерпением ожидать, что устроят сегодняшние дебютанты на своей следующей работе.
* долгожданный
После пятнадцатилетней размолвки Шерил вернулась к продюсеру своего трижды «грэммированного» мультиплатинового дебюта, сделавшего её звездой, и вновь обрела форму после предыдущей неудачи с "Wildflowers". За это время на её долю выпало множество испытаний, которые нашли отражение в стихах и настроении пластинки. Это наиболее персонализированная и откровенная работа Кроу, и критики уже прочат ей успех “Tuesday Night Music Club”.
Поклонник эклектики, Билл Боттрелл постарался, чтобы каждый трек имел свою звуковую индивидуальность, и несмотря на то что такие песни, как "Love Is All There Is" и “Now That You're Gone" лишь подтверждают способность Шэрил создавать яркие поп-шедевры в стиле 70-х, большая часть альбома в музыкальном плане носит более умеренный характер. Старая школа Кроу переплетается с некими среднезападными красками и аккуратными экскурсиями в сторону кантри. В плане текстов первая часть пластинки остро политизирована, пестря антивоенными заявлениями ещё вьетнамского периода, футуристическими пророчествами, сатирой и воскрешением социальной позиции "власть цветам". Однако гений Боттрелла умудряется смягчить даже самые явно проповедческие моменты и превратить их в нечто мелодически волшебное.
Вторая часть альбома посвящена личным переживаниям Шэрил и имеет подтекстом её недавнюю борьбу с раком и болезненное расставание с возлюбленным. Даже закрывающая пластинку колыбельная, адресованная её маленькому сыну Уайатту, несёт стойкий оттенок меланхолии.
* неожиданный
На четвёртом полноценном релизе Элисон Голдфрапп и Уилл Грегори бросили очередной вызов теперь уже не музыкальному миру, а своему преданному слушателю, неожиданно для поклонников сдав электронную сокровищницу в камеру хранения и пустившись в свободное дрейфование по эфемерным акустическим просторам.
Прочь танцевальные настроения и характерный бит; опыт прослушивания “Seventh Tree”сравнивается с мерцанием тёплого воздуха в туманном лесу, порханием бабочки или принятием пенистой ванны. Некий ритм и бодрость просыпается лишь к третьему треку, “Happiness”, чтобы позднее вновь раствориться в едва уловимой дымке аранжировки, создаваемой Грегори вокруг грациозного вокала Элисон. Несомненная поп-изюминка “A&E” уже вышла первым синглом.
Затрудняюсь объективно оценить, плюсом или минусом является тот факт, что отдаться самой музыке до конца практически невозможно, потому что где-то на середине альбома ты проваливаешься в состояние глубокой медитации, а музыка остаётся лишь благоприятным сопутствующим фоном. И сколько раз не пытаешься повторить эксперимент – эффект тот же самый. Лично я всё же склонна отнести это к положительному моменту.
NB. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ СЛУШАТЬ ЗА РУЛЁМ!
* обещающий ожидать многого
Как некогда сборник “The Covers Record”, “Jukebox” – коллекция кавер-версий, но прежде всего новая отбивка в жанрографии Cat Power. Если первый альбом довольно самокритично воссоздаёт контуры того, что повлияло на Шэн Маршалл как рок- и фолк-исполнительницу, то “Jukebox” открывает новые грани её таланта – органичность в стиле соул и блюз.
В материале, собранном на пластинке, практически невозможно угадать оригиналы; в этом она верно идёт по стопам своего кумира Боба Дилана. Сняв нетленные хиты с великих пыльных полок, она перекраивает композиции и превращает их в свои собственные, так, словно они всегда принадлежали Cat Power. Так до неузнаваемости изменилась синатровская "New York, New York", а "Ramblin' Man" Хэнка Уильямса, с лёгкой руки Шэн превращённая в "Ramblin' Woman", сохранила лишь размытые очертания первоисточника, словно артистка всего лишь вдохновилась старым хитом для того, чтобы создать своё собственное произведение. Собрав талантливую и знаменитую команду музыкантов, Шэн, тем не менее, сознательно уходит от вычурных аранжировок: весь акцент ложится на низкий, дымный и глухой вокал и душевное, полное созерцания и тоски настроение.
Как и раньше, Маршалл перепевает собственную песню 98-ого года "Metal Heart", а вслед за кавером на дилановскую "I Believe in You" идёт единственная новая композиция "Song to Bobby", посвящённая угадайте кому и абсолютно уникальная по характеру для Cat Power.
Прогрессивные по своей сути, а не по набору музыкальных ингредиентов, на шаг в стороне от мейнстримного прог-рока по причине виртуозного управления бесконтрольным музыкальным нойзом, пронизанным свежестью импровизации с полным драмовым, гитарным и вокальным отвязом. В общем, абсолютная нешаблонность, по творческой силе равная воздействию джазовой музыки на понимающих. Но точно как в том анекдоте про нового русского, непонимающие частенько обвиняют их в «неумении писать гармоничную музыку».
Именно такими «неумелыми» мне глубоко и серьезно нравились Mars Volta. До этого релиза. Поклонники гармоничности, ликуйте: Mars Volta выпустили типичный мейнстирм-прог-альбом, а всё былое сделали лишь приправой к основе явно прослеживающихся шаблонов. Теперь их «можно слушать». Теперь их музыка легко запоминается. Появилось больше порядка, и этим “Bedlam…” (кстати, вот уж ирония: назвать так именно эту работу, когда логичнее было бы окрестить так, скажем, “Amputechture”) ближе всего к дебютнику “De-Loused In The Comatorium”, но в отличие от оного пестрит какой-то заезженной прогрессивностью и настоящим трагическим истеризмом. Он слишком громок и мощен, потому былой налёт некой сумасшедшей изысканности и больной интеллектуальности в музыкальном плане тонет, хотя в текстовом живёт и процветает. Остались от козлика оккультно-потусторонняя мелодика, тот самый! прогрессивный вокал, да какофонические экспериментальные отклики; ну и новый драммер – слава богу – вписался в общий бедлам, что можно проследить на примере “Wax Simulacra”.
В ряды самых въедающихся в память можно внести “Goliath”, “Ilyena”, “Ouroborous” и “Metatron”, а вот по-настоящему ценной получилась, пожалуй, лишь “Soothsayer”.
Возможно, кому-то подобный поворот придется по вкусу, особенно тем, кому посчастливится попасть на их концерт или на худой конец качнуть его из сети.
Не сомневаюсь, что альбом признают лучшим прог-релизом года. Мейнстрим рулит!
Как преданный мерсисайдер я не могу не порадоваться тому, что Ливерпуль объявлен одной из двух культурных столиц 2008 года. Как преданный мерсисайдер не мог не порадоваться этому и Ринго Старр, человек, уважаемый мной не только за полное совпадение футбольных пристрастий, но и за то, что Пол посвятил ему мою самую любимую битловскую песню. Товарищ Старки отметил знаменательное событие выступлением на ливерпульской крыше, первым со времён прощального гига в 69, выпуском альбома, окрещённого в честь почтового индекса местности, где он родился и вырос, и одноимённым синглом с тёплым приветом былым денькам в рядах великой четвёрки.
Люди давно и благоразумно перестали сравнивать творения экс-битлов с наследием самих The Beatles, и начали сравнивать их друг с другом, однако мне совсем не по душе роль секунданта в псевдодуэли Пол-Ринго.
Альбомчик вышел очень милым, добрым и родным. А шедевра рассудительные и преданные поклонники и не ожидали. Воскрешая частички своего меломанского прошлого, Ринго выдаёт ностальгический поп, немного скиффла, ленивого бита Бо Дидли и такие же степенные аранжировки. Простенькие, наивные тексты пропитаны предельно оптимистичной персональной философией, любовью и солнечным светом. На мой вкус особенно удались «Now That She’s Gone Away» и психоделически начинающаяся «Gone Are The Days», хотя каждый обязательно найдёт себе треки-любимчики на «Liverpool 8».
* игра в бисер
Это не столько музыка, сколько фолк-поэзия в музыкальном сопровождении. Каждая композиция – маленькая история со своим сюжетом, героями и иногда долей автобиографичности идейного лидера коллектива - певца и композитора Джона Дарниеля. И хотя он волне спокойно мог бы обходиться единоличным творчеством под дилановское акустическое бренчание (ведь примерно так и звучала предыдущая пластинка) – подавать свои произведения он предпочитает всё-таки именно группой. И как раз на “Heretic Pride” аранжировки в исполнении как её полноправных членов, так и приглашённых музыкантов вступили в свои законные владения. Инструментальная обработка играет ключевую роль в этой записи, хотя в ряде песен пылкие тексты и настойчивый вокал Джона остаются на первом плане. Стихи стали более зрелыми, ироничными и яркими, а тематика настолько бурной и эклектичной, что даже предшествующие выходу пластинки комментарии к трекам представлены в виде комиксов: протагонистами выступают знаменитый автор шпионских романов, кучка астронавтов на Луне, талантливый регги-исполнитель и даже чудовище, обитающее в китайском озере, а в качестве метафорических объектов взяты фильмы ужасов, новый культ, старая футболки и недавно открытый вид бактерий, выживающих даже после стерилизации.
В целом “Heretic Pride” звучит гораздо оптимистичнее, чем все предыдущие работы.
* портрет художника в юности
Один из самых талантливых и знаменитых музыкантов современности, как печально повелось, не получил признания при жизни, но это не помешало ему породить огромное число последователей, и Ника Дрейка теперь цитирует или по крайней мере называет своим вдохновителем каждый второй американский непопсовый артист. Посмертные релизы сборников поначалу явились миру как откровения, но со временем расплодились так, что завеса тайны, делающая творчество гения ещё более привлекательным, стала потихоньку рассеиваться. А потому выпуск очередной коллекции был предприятием достаточно рисковым.
Однако этот альбом особый. Он весь состоит из своего рода музыкальных и стилистических набросков и поисков, помогающих проникнуть в суть того, откуда появилось то самое уникальное дрейковское звучание. Большую роль в зарождении и развитии таланта артиста сыграла его на редкость музыкальная семья, что подчёркивает включение в сборник песен с вокалом матери Ника или семейное исполнение Моцарта. Кроме того, интересны традиционные блюзовые вещи и множество каверов, прочувствованных и преподнесённых в неподражаемой манере музыканта. В результате в помещённых ближе к концу альбома его собственных оригинальных произведениях начинаешь слышать то, что до этого не мог, и все влияния наконец становятся прозрачными. Идеален для понимания истоков легенды.
* анатомия меланхолии
Одиннадцать треков непроходимой меланхолии в использованной «Сoldplay-поп» упаковке – вот всё, на что сподобились Thirteen Senses. Получается, что с момента выхода своей предыдущей пластинки группа потратила два года на то, чтобы повторить опыт, представленный на “A Rush of Blood to the Head” четырьмя годами ранее.
Среди многочисленных популярных последователей Криса Мартина Thirteen Senses всегда выделяли некие самобытные хрупкость и деликатность. Но по иронии именно они воспрепятствовали тому, чтобы группа обрела хоть какую-то ценность и значимость на британской сцене. Вроде бы коллектив прилежно вливает в свою музыку сочные фортепианные аккорды, колошматение ударных, режуще звонкие гитары, нежнейший, едва колышащйся вокал и многозначительные текстовые посылы, растворяемые в эмоциях последней стадии весенней хандры, но в каждом из этих элементов группа никак не дотягивает до того, чтобы перешагнуть этап догонялок за убегающими Сoldplay. Биты многократно утилизованы прежде, риффы банальны, клавишные стандартны не только для жанра, но и для собственной антологии Senses, высокопарные тексты печально избиты, а настроение слишком монотонно в непросыхающей сентиментальности. На этот раз им не хватило ни уверенности для покорения радиостанций, ни самобытности для установления нового эталона музыкальной ниши.
Они были эксцентричны, были богемны, экспериментальны, стильны и эксклюзивны. На этапе третьего творческого шага в виде альбома “Do You Like Rock Music?” для British Sea Power наступило время объединить все предыдущие наработки (безусловно что-то редуцировав и чем-то пожертвовав) и разбавить их новой находкой в музыкальных недрах своего острова. Так креативные поиски уступили немного места на пластинке стадионному року конца восьмидесятых – начала девяностых. В результате на свет появились “Canvey Island” как некий гибрид U2 и Oasis с своих самых гимновых настроениях или же типичный драматизм и патриотический протест Боно в такой тематической вещице, как “Waving Flags”. Что касается текстов, то, к примеру, в исполняемой вкрадчивым, хрипловатым вокалом “No Lucifer” коллектив ссылается на молодого Гитлера, а в той же “Canvey Island” повествует о наводнении 1953 года, унесшем 48 жизней – в общем в этом плане British Sea Power в своём репертуаре.
С другой стороны, пластинка пропитана некой атмосферой тайны и церковных хоралов, что вызывает уже другие сравнения – с Arcade Fire. В честь этого группе сразу припомнили награду Меркьюри, украденную у них в 2005 буквально из-под носа более расторопными канадцами, ведь бытует мнение, что Arcade Fire удалось лишь чуть быстрее довести до ума то, до чего немного раньше додумались англичане BSP.
От группы с восьмью альбомами за плечами впору ожидать определённого музыкального застоя или истощения. Но это не случай валлийских «пушистиков». И хотя последней работе явно не достаёт помпы и креативных вылазок предыдущих работ, это вовсе не обращается в минус пластинки. Лёгкая перефокусировка на возвращение к истокам поп-музыки облагораживает и без того всегда изобретательный и стильный психоделический поп SFA классическими элементами и возвращает их в пантеон законодателей жанра. Альбом несколько короче предыдущих, что наиположительнейшим образом сказалось на качестве восприятия.
На “Hey Venus!” можно найти оркестровый сингл "Show Your Hand" в стиле Zombies, солнечный поп “Run-Away” на грани Pulp и Ronettes с типичным битом Фила Спектора, ритм-н-блюзовский «doowop»- вокализ в грациозной "Carbon Dating", навеянной большой любовью к Beach Boys, панковую "Neo Consumer" с чрезвычайно интересным ритмом, соул и трубы в “The Gift That Keeps Giving” – в общем "достаточное разнообразие для того, чтобы альбом получил высокие оценки. Немного хулиганит группа в тексте "Suckers!", остроумно резонирующем с мелодией, а верхом своего мастерства делает самую эксцентричную для пластинки “Battersea Odyssey” со слегка обрисоновским вокалом и несомненный хит "Baby Ate My Eightball". Подводит итог альбома вальсоподобный кантри “Let the Wolves Howl at the Moon”.
* 1972-2007
Именно этот период, исключая разве что пришествие Эйми Уайнхаус, ознаменован критиками голоданием по жанру эстрадной экспрессивности с акцентом на вокале и личности исполнительницы. Уроженка Ливерпуля, двадцатичетырёхлетняя Кэнди Пэйн - очень интересная вокалистка с богатыми возможностями передачи самых различных настроений и музыкальным вкусом, формировавшимся на джазе, роке и популярной музыке 60-х. Оба брата её отметились в очень известных английских командах, The Zutons и The Stands, а когда сестрёнка наконец доросла до выпуска собственной пластинки, производством её занялся соавтор Portishead Саймон Дайн, что не преминуло сказаться на соответствующем привкусе в некоторых композициях.
Помимо вокала альбом интересен экстравагантными винтажными оркестровками с трубами, струнными, тяжёлой ритм-секцией, басами в стиле саундтреков к бондиадам и даже креативной психоделией. Отчего-то под весь этот вокально-жанровый ассортимент рисуется образ старого французского кино, да и сама Кэнди, честно говоря, сильно смахивает на француженку. Сравнения с дивой 60-х Дасти Спрингфилд неизбежны, но объективны лишь в отношении стиля: вокал Кэнди несомненно хорош, выразителен и разнообразен, но превзойти соул-хрипотцу Дасти…
* H2O + (41-1)
Альбом начинается одноимённым тематическим интро, где под бодрый, техничный ритм, ленивый бас, жёсткую гитару и визг сирен скорой помощи рупорный голос взывает к неким докторам «Динамиту» и «Рокко». Под личиной эскулапов, однако, кроются не кто иные, как басист Sum 41 Коун МакКэзлин и бывший участник коллектива H2O, а ныне Juliette and the Licks Тодд Морс соответственно. Лечить же достопочтимую публику и себя от скуки сайд-дуэт вызвался ни чем иным, как развесёлым гараж-панком в стиле The Hives пополам с инди в стиле The Strokes и явным уклоном в сторону творчества Игги Попа. А в продюсировании альбома принял участие Дерек Уибли собственной персоной.
Чрезвычайно остроумный и самоироничный трек "Sayonara", выпущенный на волю первым, действительно достоин звания мега-хита, ибо под его припев реально хочется пуститься в самозабвенный концертный скач. Второй же сингл "Someone Like You" представляет нехарактерный для общего настроя, но очень милый акустический «индипопчик». Дедушка Игги громче всего слышен в "The Way That You Walk" и "Everyday I", а самое приятное начинается, когда посреди гараж-панка гитары вдруг разражаются классическими и по мелодике, и по звучанию рок-соло. Трек "Dirt" наиболее близок звучанию самих Sum 41, а вообще альбом, конечно, не выдающийся, но очень симпатичный.
* 33-53.9°N/118-38.8°W
Это умиротворяющее путешествие в мир грёз и меланхолии. Или же лучшее средство от бессонницы. Это коллекция нежнейших баллад, выведенных инди-, фолк- и кантри-кистями на холсте эмбиент-музыки.
Фронтмен Эл Джеймс немногословен, гипнотизируя публику повторением выбранных им атмосферных установок для каждой композиции, а звуковое сопровождение вновь, по старой традиции коллектива, тихо следует за голосом своего лидера, словно боясь отвлечь внимание на себя и спугнуть баланс гармоничности.
Основную смысловую нагрузку в аранжировках несёт фортепиано, поддерживается оно акустической гитарой, а украшается лёгким орнаментом из банджо или очень осторожной электрогитары, звук которой настолько деликатен, что растворяется в воображении, как туман, где-то в районе горизонта. Так же мягка и осторожна перкуссия, местами она вообще напоминает приглушённый шелест полиэтиленовых пакетов.
Джеймс настаивает на «живости» обработок и никогда не диктует своим музыкантам, что и как им играть. Пара разогревочных сессий – и вся команда отправляется в студию, где им дана полная воля, и запись начинается сразу, так что остаётся лишь настроиться на подсознательную связь с другими членами группы, чтобы с первой попытки создать нечто, органично дополняющее друг друга в едином по настроению конечном продукте. Что на "You Can't Win" у них получилось мастерски. А один из треков Dolorean посвятили Дэннису Уилсону, назвав координатами места где его прах был сброшен в море.
Они мало известны, но при этом разогревают туры очень знаменитых команд, они являются непоколебимыми учениками классической школы настолько, что выпускают альбомы исключительно на виниле (и с тем упорно отказываются продвигать свою музыку в широкие массы), и они так погрязли в «индийности», что распространением пластинок у них занимается мой старый друг и основатель группы – собственный барабанщик.
Данная пластинка стоила мне всего-то двух месяцев интенсивного общения с ним по поводу приобретения, 70% комиссии, отданных бесстыжему Western Union за денежный перевод в США, трёх недель лихорадочного поиска винилового проигрывателя с переходником и, наконец, первого опыта конвертации подобного рода. Представьте, какого уровня были мои ожидания!
Они полностью оправдались, и даже переоправдались, хотя концептуально альбом совершенно отличается от дебютного. Первая пластинка, спродюсированная уже почти легендарным Оуэном Моррисом, несла соответствующий стойкий отпечаток, эта же произведена на новоиспечённом инди-лейбле Dangerous Moves Intl. (арт-директором которого является сам солист) и представляет собой такой музыкальный загул в 50-60-е, какой снился, пожалуй, только Элвису.
Несмотря на ретро-подход, Hiss звучат живее живых. Имеем простые, но шикарные мелодии, наиклассичнейший по всем параметрам рок-н-ролл и слегка состаренное звучание (к примеру, в “Greyhounds”), неизменный тамбурин, редкие мараки (aka маракасы), вокал, претерпевший изменения, соответствующие стилистическому покушению, клавишное аккордное стаккато и задиристые соло, никак не идущие из моей головы (в особенности оное хита “Bomp Bomp Bomp”). Кроме того, пластинка разбавлена рокабилли (“Cry Myself To Tears”, “Don’t Leave Me Out Here” или “This Won't Be The Last Time”), отвязнейшим хулиганским блюзом (“Living Proof”), порцией старого доброго гаража в “Straight Thru The Heart” и “Diamonds and Clubs” и, наконец, хоровым пением под акустику в “Tell Her”. Самой сильной вещью получилась мрачноватая и роковая “Your Old Eyes”. Хотя весь альбом, безусловно, достойный. Без исключений!
И как же, всё-таки, хорошо, что именно к моменту выпуска второй пластинки обожаемых мною Hiss я доросла до понимания музыки такого уровня.
Манящая ретроспектива в постпанковскую инди-Британию Joy Division и Stone Roses, в дымные клубы, вот-вот готовые уступить сцену рейв-культуре. Команда из Чикаго вот уже много лет славится тем, что без зазрения совести выставляет на обозрение публики свои музыкальные увлечения, что лишает козырных карт руки большинства критиков.
Этот же (третий по счёту) альбом как раз знатен тем, что группа пытается помимо прочего нащупать свой собственный стиль. Хотя и здесь в качестве ориентировочных опор для сравнения можно назвать ранних Sonic Youth, Cure, Jesus and The Mary Chain, раритетные записи Dinosaur Jr. и самую капельку Pixies. Кёртисовские настроения сместились больше в сторону New Order, что лучше всего можно проследить на примере “Exile On My Street”.
Густой, маслянистый гитарный звук то клубится из усилителей, то жёстко режет слух отрывистыми аккордами, а захлёбывающееся в реверберации соло утопает в атмосфере концертных пабов. Ощущается некоторая притягательная отчуждённость, свойственная шугейзингу, но бескомпромиссная ритм-секция а-ля «привет от панков» стирает параллели. «Привет» продолжается соответствующим вокалом и самым что ни на есть панковским «хором подвыпивших энтузиастов» в качестве поддержки в таких треках, как “Maybe I'll Try” или “Everyday Weapon”. Заключительная же “Pickpocket Song” выдаёт такое психоделическое outro, которое готово вогнать в транс почти любого, и демонстрирует тонкое баласирование тем самым психоделическим пост-панком 70-х и наступавшим ему тогда на пятки рейвом.
«Рок для девушек» или «попса для парней» - так можно охарактеризовать зародившийся и расплодившиеся в 90-е так называемый американский альтернативный рок, он же радио-рок, он же поп-рок. Что касается Эда Роланда и банды, в их коллективе (простите за каламбур) с тех пор он не претерпел практически никаких изменений. Бывали деньки, когда группа выдавала крупинки чего-то поистине чуждого штампам, но «Afterwords» – не тот случай. Как, смеясь, констатирует публика, Collective Soul выпустили очередной альбом Collective Soul.
Пластинка хороша в качестве фоновой музыки второй половины дня и идеально подходит для прослушивания в машине – под неё романтика горизонта, розовеющего в лучах уходящего солнца, так и рвёт душу на части. Все признаки добротного поп-рока безукоризненно сбалансированы: сильный и чистый мужской вокал, безупречное сведение, типичные пауэр-поп проигрыши, тексты о любви, множество баллад и полубаллад, бессовестно заигрывающих с самой непритязательной аудиторией, и пара брызжущих искрами электрориффов. Обещающие посылы в некоторых куплетах с претензией на новизну и интересность сводятся на нет ребяческими припевами с предсказуемыми мелодиями, не вносящими абсолютно ничего в мировую музыкальную копилку. А на “Don’t Need Anymore Friends” в голову вообще закрадывается старая и пугающая мысль, что рок безнадёжно устарел… Ну правда, ТАКОЙ точно устарел.
* эмоции, электроника и танцевальный нестандарт
Как бы ни хотелось похвалить альбом, к сожалению, для начала придётся объективно согласиться с тем, что Koshеen слегка погрязли в шаблонности. Это и стало основным минусом. Показательно, что, не являясь поклонником ни Kosheen, ни данного жанра, я сходу поняла, что я уже слышала это раньше, давно и много раз. Ах да, ещё он НЕ танцевальный. Данные неутешительные наблюдения, однако не отменяют того факта, что бристольское трио написало приятный на слух и разнообразный с точки зрения поклонников жанра альбом. Продолжая традицию первых двух пластинок, «Damage» объединяет тонкую стильность трип-хопа, некоторую жёсткость рока, механическое воздействие на подсознание электроники и ласкающую массовый слух поп-мелодичность и с тем её же «формулоидность». По всем параметрам очаровательный вокал Сайан Эванс выводит на суд публики типично женскую лирику, а жёсткий электроритм методически вбивает в душу ту самую отчаянную меланхолию Kosheen.
Однако волшебный момент, в который включается внимание и интерес даже непоклонника, наступает на “Now Enough Love” с аппетитной примесью фолка. И вот тут альбом входит в свою переломную фазу и крутым пике меняет мнение о себе даже закоренелых скептиков. Пожалуй, разбросай группа заключительные треки равномерно по всей пластинке, многие критики и приберегли бы свои овощи. Поклонники-то всё равно в восторге.
В последнее время, слушая новые альбомы Radiohead, всё труднее становится анализировать, выделять лучшие/любимые композиции, да и вообще разбивать на треки в своём восприятии. И не потому, что это невозможно, просто творчество англичан каждый раз сливается в одно большое, пусть и маниакально меняющееся порой, настроение. Ведь Radiohead – это даже не о музыке, это о том, что происходит в душе Тома Йорка. Его самобытная эмоциональная палитра и философия - как раз то, что и позволяет называть каждую работу группы не иначе как «альбомом». Вот и «In Rainbows» туда же.
Ну что ж, приходится признать: это наиболее съедобный материал из всего, написанного группой за последние годы. Слушается удивительно легко, и, пожалуй, радиостанции будут счастливы вновь принять Radiohead в свои объятья.
Смягчены и размыты границы и глубины характерного йорковского экспрессионизма, но вечная и так дорогая поклонникам интроспективность пропитывает музыку от первого до последнего звука. Меньше электронных экспериментов, больше гитары, басов, струнных, мелодий, опять новое звучание, на редкость чистый вокал Тома и тексты, сравнимые с «OK Computer».
Может быть не самый любимый у некоторых фанов (ведь они такие разные, эти Radiohead, кто теперь разберёт, какой из альбомов классический и поклонники какой из разновидностей звучания более правы?), но единодушно признанный достойным.
Для тех, кто cкучает в перерывах между релизами Strokes, Kings of Leon, Automatic, Rifles и Mando Diao или же ностальгирует по Jam или Clash.
Поначалу The Heights просто тонут в море подобных себе, потому что в принципе делают то же, что и многие современные ретро-инди-гараж коллективы. Однако команду из Уэльса это ничуть не смущает; тихо и качественно она делает своё дело, и творчество валлийцев выглядит более рефлективным, чем революционным.
Довольно симпатичные, разные, хоть и знакомые мелодии, органичный хриплый, гортанный вокал и аранжировки, изредка поблескивающие интересными винтажными идейками (как, например, акустическое соло в “Kettle Song”) в контраст своему фоновому характеру. Кое-где ребята так же без помпы, спокойно экспериментируют со стилями, взять хотя бы “Sweet Isabelle”. Главная же черта альбома – та самая удивительная органичность, которая позволяет простить The Heights все грехи, если вы дадите им второй шанс.
Тёплая, приятная (даже в свои гаражные моменты) музыка, не вызывающая ни безумных эмоций, ни отторжения. И отсутствие бурной реакции вначале компенсируется тем, что уже через пару прослушиваний обнаруживаешь, что большинство треков надолго прописались в твоей голове, и ловишь себя на том, что начинаешь напевать их, занимаясь повседневной деятельностью. Самые стоящие моменты – “For Real”, “Brakelights” и “Long Way Home”.
Это один из тех случаев, когда хочется отдать пол жизни, чтобы оказаться в студии во время записи и сведения альбома. Интереснее, пожалуй, может быть лишь предложение побывать в гениальной рыжей голове Джоша Хомма, задумавшей и реализовавшей такую креативную мешанину. Это один из тех альбомов, которые требуется прослушать минимум раза три, чтобы вообще начать понимать. Зато потом, как говорится, не оттащишь за уши.
QotSA пробуют всё и сразу, иногда прямо в одной композиции, совмещая несовместимое в дерзкой, наглой какофонии, поначалу тяжкой для восприятия, но но радующе свежей и затягивающей, как зыбучий песок. Стоунер рок и классический хард тасуются с фанкаделикой, пост-панком, нью уэйв и механическими электробитами, но костяк парадоксальности – ритмовые замесы, то и дело выбирающиеся за все грани разумного. Изобретателен и вокал: разный для каждого трека, органичный для каждой задумки. Если вам кажется, что это не так – просто дайте себе ещё немного времени. Некоторые тексты можно читать как самостоятельные произведения, настолько они сильны. В мейнстримовые рамки вписываются лишь “Into the Hollow”, “Make It With Chu” и “3's & 7's”. А дальше – классика «королев» (“Turning On the Screw”, “Misfit Love”), убойный креатив (“Sick, Sick, Sick”, “I’m Designer”), более мягкие и серьёзные по настрою треки типа “Suture Up Your Future”, музыка, которую точно слушают в аду (“Battery Acid”) или же просто рога, копыта и апокалипсис (“Run, Pig, Run”).
Многие признают, что впопыхах Элвиса Перкинса вполне можно признать за ещё одного «белого нытика в стиле Bright Eyes» или очередного «следующего Дилана». Но есть в музыканте что-то, выделяющее его среди других. То ли дело в почти дилановском мастерстве совмещения инструментальности и лирики; сюрреалистичные текстовые тенденции заставляют сравнивать запись с «Bringing It All Back Home» и «Another Side of Bob Dylan», а библейские ссылки – с «John Wesley Harding». То ли в неподдельной искренности человека с трагической судьбой: в возрасте семнадцати лет он потерял своего знаменитого отца, а мать погибла в одном из самолётов, врезавшихся в первую башню Всемирного торгового центра 11 сентября 2001. И хотя критики считают недостойным таланта артиста списывать на последнее успех его дебюта, да и сам Элвис отрицает автобиографичность альбома, но ни само название, ни общий настрой, ни содержание песен не оставляют сомнения, что этот укромный шедевр – плод трагедии «9/11».
Выдержанные в традициях фолка, хрупкие, осторожные мелодии основаны на акустических аккордах, просты и скромны. Аранжировки почти не тронуты продюсированием и изредка поддерживаются то тихой, горестной трубой, то вибрирующей цыганско-еврейской скрипкой, то приглушённым барабаном, то аккордеоном. Музыкальные и вокальные параллели громки (Том Уейтс, Джонни Кэш, Ник Дрейк, Джефф Бакли, Элиот Смит и Нил Янг), а текстовые образы драматичны, глубоки, поэтически уклончивы и намеренно противоречивы.
* эклектика аллюзий
Один мой хороший друг, недавно побывавший в Англии и привёзший оттуда пластинку Air Traffic, узнав, что я собираюсь писать рецензию на их альбом, строго-настрого запретил мне писать о них плохо. Приходится сдерживать обещание. Скажу только, что ещё совсем недавним малышам и новичкам инди-поп сцены выросла достойная смена. Кажется, уже банально и даже неприлично говорить, сколько и у кого украли очередные дебютанты; да и бог с вами, ребята - апломба вам не занимать, ведь крадёте вы гордо, целыми кусками, не пережёвывая и не дожидаясь статуса суперзвёзд типа Oasis, чтобы вам это сходило с рук без всяких оговорок. Может, вы и правы, что не даёте нам забыть тех, с кого…
И всё-таки мелодии, в каком бы жанре и в чьём бы стиле они ни задумывались, сочиняют и реализуют англичане на редкость хорошо: разнообразно, с богатыми аранжировками и пробирающей самоотдачей. А потому просто скажу: если вы поклонник лиричности и фортепианности Keane или Thirteen Senses, экспрессивности The Killers и Hot Hot Heat, поп-могучести поздних Feeder и дерзости Arctic Monkeys (а желательно всей компании одновременно) – ищите пластинку, вы непременно получите удовольствие и как минимум пару-тройку песен, которые надолго задержатся в вашем плей-листе.
* утяжелённый бритпоп
В шестой студийной работе валлийцы уменьшили порцию мрачности и жёсткости предыдущего альбома, хотя возвращаться к звучанию двух своих первых пластинок всё-таки не стали. Однако “Pull The Pin” по признанию многих как будто вобрал в себя лучшее из всей дискографии Stereophonics и получился похвально разнообразным и органичным.
Той самой покорившей души бритпопперов в 90-х способностью создавать далеко не тривиальные мелодии группа то ли пожертвовала в пользу проверенных тяжёлых роковых ходов под фундамент текстовых тирад, то ли просто утопила в мощных обработках. Однако случающиеся время от времени монстрозные металлические риффы, ставшие в последнее время визитной карточкой «фониксов», многим фанам пришлись очень даже по вкусу. Самыми яркими треками на альбоме можно назвать "Pass The Buck", "My Friends" и "I Could Lose Ya". Имеется три баллады: "It Means Nothing" посвящена трагедии на Кингз Кросс, акустическая "Bright Red Star" лучше всего вписалась бы в недавний сольник фронтмена и самая попсовая за всю историю группы "Daisy Lane", нежная и очаровательная, повествует при всём при этом о малыше-школьнике, зарезанном ради кражи мобильника на улице, где когда-то жил сам Джонс.
Под занавес группа выдаёт мощнейшего трагизма в виде трёх закрывающих треков, но именно в тот момент, когда от этого самого трагизма становится слегка тошно, альбом благоразумно заканчивается. Молодцы.
* роковые романтики
Как справедливо заметил один из поклонников творчества Editors: «Если вы не слышали их альбома “The Back Room”, “An End Has A Start” вас определённо впечатлит, ведь это один из лучших музыкальных релизов года». А вот если слышали… то обзовёте пластинку слабой и упрямо запустите “The Back Room” в своём iPod-е. А кто бы не расстроился, если бы его любимые интеллектуалы-романтики со слегка погребальными настроениями вдруг заиграли и запели в стиле последнего альбома Embrace и стали желанными гостями на любом поп-радио?
Теперь Editors чуть меньше похожи на Joy Division и чуть больше на Explosions In The Sky с вокалом Дэнни МакНамарра. При всей своей почерковой интеллектуальности и серьёзности, Editors неожиданно зазвучали оптимистично и жизнерадостно: звук облагородился и обогатился инструментами, вокал стал ярче, мелодии выразительнее, изобретательнее и цепляют с первой до последней ноты, но всё это сделало музыку группы, как говорят англичане, “listener friendly”, что считается одним из главных смертных грехов инди-музыкантов. Слагаемые коммерческого успеха второй работы Editors просты: возьмите всё лучшее от пост-рока, наложите на него кёртисовский вокал Тома Смита, порождающий подсознательное уважение к коллективу, и вы получите искомое. Поскольку первый альбом англичан я слушала плохо, то второй пластинкой искренне прониклась и теперь уже с энтузиазмом и новым настроем вернулась к прослушиванию “The Back Room”. Чего и вам желаю.
Дебют The Wildbirds можно назвать сборником бисайдов Kings of Leon, Dandy Warhols или Clap Your Hands Say Yeah, а можно раскопками очередных возрожденцев южного рока в недрах Creedence Clearwater Revival и иже с ними. Смысл остаётся одним и тем же: это уже когда-то делали. И это вовсе не значит, что альбом плохой – напротив! Просто за попытками определить, гибрид кого с кем представляет собой тот или иной трек, забываешь, собственно, о самой музыке. А потому требуется некоторое время и большая доля терпимости, чтобы начать воспринимать “Golden Daze” как самостоятельную работу. Тогда уже понимаешь, что такие песни, как “421” и “Shake Shake” расшевелят любую рок-вечеринку, “Suzanna” в акустике, может, заставит Боба Дилана улыбнуться, а “Someday We Can Fly Away”, хоть и с известной долей арктических (вы понимаете, о чём я) отголосков, пожалуй, сама по себе достаточно сильна и интересна. И всё-таки, до какой же боли всё это знакомо…
Самих ребят, однако, это ни капли не смущает. Они живут по рок-н-рольному и играют то, что им нравится. Альбом писали вживую и после недолгих сомнений даже решили сохранить такую роскошь старых записей, как ложные вступления и переговоры в студии, куда то и дело закрадывается пара крепких английских словечек. «Только не говорите об этом Universal», - просят музыканты. «А то они тут же влепят нам известную наклейку».
В поисках разнообразия на виражах экспериментов некогда действующие короли классического стадионного рока, скроенного из высокопарной материи, слегка подрастеряли свои монархические реликты. Самая знаменитая валлийская группа, коллектив с трагической историей лидера и железобетонным политическо-пропагандистским настроем, казалось, утратил былую влиятельность. Но не тут-то было. Отказавшись от дальнейших опытов и как следует встряхнувшись за счёт сольных работ двух участников, MSP зачерпнули вдохновения из самых своих истоков выдали альбом по силе сравнимый с эталонным “The Holly Bible”.
Неприкрытый Пафос (именно так, с большой буквы) не то чтобы сочится, а прямо хлещет ото всюду. Он и в размеренном, качельном ритме, заточенном под вооружённую зажигалками концертную толпу, и в гитарах, неустанно заливающихся претенциозными соло, и в нескрываемых квиновских потугах, и в сильном до раздражения вокале, металлическом вытягивании нот и случайной хардовой хрипотце.
Такие песни как “Rendition” и “Imperial Bodybags” показывают, что и в череде сольных попыток MSP не растеряли ни капли своих убеждений. И тем не менее, по интеллектуальной традиции коллектива единоличный сочинитель текстов коллектива с 1995, Ники Уайр уравновешивает неистовые политические заявления тонкими скрытыми смыслами, подтекстами, а также историческими и литературными ссылками, доступными не каждому обывателю.
Интересное явление – гараж-поп - вытащила с собой на сцену молодая команда The Moog, став первой в истории венгерской группой, которую подписал американский лейбл. Тем более значителен факт, что сиэттловский продюсер кумиров их юности – Nirvana, а затем и Soundgarden - стряпал и дебютник венгров. Назвавшись в честь синтезатора 60 - 70-х и вдохновившись среди прочего и музыкой того же периода (Beach Boys, Kinks, Pixies, Ramones, Blondie, Buzzcocks, Led Zeppelin и др.), ребята начали выдавать нечто, наиболее сравнимое с их современниками из Швеции - Caesars и Mando Diao, разве что искусственный налёт ретро последних в творениях The Moog отсутствует. Пожалуй, Jam сейчас звучали бы именно так.
Влияние Нирваны прослушивается с помощью стетоскопа почти в каждой песне (даже в самой антигранджевой “I Like You”) и уже совсем без оного в “I Don’t Want You Now”. Есть что-то и от мелодики Libertines, параллели с которыми также рисуют критики: что-то не из разряда подражания или плагиата, а нечто, позволяющее подсознательно поставить их в один ряд. Образ Strokes навевает вокал, да и наиболее строуксовская “Goodbye”. Самая бесшабашная “Survive” ближе всего к Mando Diao; баллада “Anyone” преисполнена праздничности светящегося шара под потолком; взрывная семиминутная концовка “Xanax Youth” шумит гитарами и интенсивной перкуссией. Ни грамма балласта, всего десять треков, и все отменного качества.
* сумерки восточного побережья
Бывшие участники Something Like Silas собрали новую команду, окрестили её в честь стихотворения Льюиса, позволили продюсеру сделать наброски своих идей, после чего забрали черновые варианты треков и удалились экспериментировать и искать свежее звучание.
В результате новоиспечённый коллектив остановился на перекрёстке североамериканской альтернативы, атмосферной музыки в стиле того, что выдают распавшиеся «Блинки», эмо, евро-рока и эпики U2 или даже (!) Enya. И хотя американские критики приписывают им родство и с Coldplay, они всего лишь хитро переводят стрелки: «задушевный» стиль Future Of Forestry совсем другого порядка, всё-таки куда ближе Соединённым Штатам, чем Англии, и мог возникнуть только на сцене, воздвигнутой в последние годы именно родиной Макдональдс. Самые яркие моменты – выставленные в витрине альбома Open Wide и All I Want, а также Stay Beside Me и практически построковый, местами даже церковный хидден-трек.
Группа воспевает праведный образ жизни и правильный уклад вещей, когда все довольны и счастливы, и всё-таки она далека от проповеднических настроений; скорее это взращенные религией романтики, и будем надеяться, что вкупе с воодушевляющей звуковой дорожкой этот посыл возымеет своё действие и вдохновит кого-то на ведение праведного образа жизни и построение такого уклада вещей, когда все довольны и счастливы. Особенно кого-то на родине Макдональдс.
* сумерки вечной молодости
Потерявшая лид-гитаристку группа просто обязана была в знак протеста состряпать нечто необычное, и у неё это получилось. Сердце Ash – красивые и заряжающие покруче сникерса и бёрна мелодии плюс лихой вокал – бьётся с тем же ритмом, но вот аранжировки поменялись так, что если бы не первое, авторства Ash можно было бы и не признать. И тем не менее, никаких несанкционированных шагов группа не предпринимала: выложив первый откровенно экспериментальный для себя трек в сеть, ребята получили одобряющий резонанс, что и вставило им флаг в руки. Однако если утопающие в перегруженном гитарами звуке вокально-мелодийный оптимизм и отчаянность Тима Уиллера смотрелись органично, то к новому их саунд-антуражу нужно привыкнуть.
Сам Тим поведал в интервью, что коллектив готовился вернуться к оригинальному «дошарлотовскому» звучанию, но неожиданно у них получилось нечто совершенно новое, ни на что не похожее. Совершенно новое для Ash – да. Но «ни на что не похожее»… хм. Видимо, он давненько не слушал такие команды, как Muse, Linkin Park, Sugar Ray, или представителей всей эмо-рок сцены вместе взятых, хотя некоторые треки самих Ash заставляют в этом сомневаться: “Shattered Glass”, “You Can’t Have It All” – в первом, “Twilight Of The Innocents” - во втором, “End Of The World” – в третьем, и, наконец, "Polaris" – к большому сожалению, в последнем.
Но загадка в том, что, вслушавшись в альбом с третьего раза и забыв о былом, начинаешь получать от музыки то же максималистское подростковое удовольствие, что и раньше, а на фоне новых обработок типичные эшевские “I Started A Fire” и “Blacklisted” даже выглядят немного беспомощно.
Вердикт: своём деле толк ребята знают и, кажется, уже никогда не повзрослеют.
* * сумерки азартных австралийцев
Довольно забавное определение дают критики ребятам из Австралии: «самая известная из всех неизвестных инди-групп». А всё благодаря прославленной сериалом «О.С.» перепевке знаменитой “Forever Young”, сработавшей, однако, как палка о двух концах. «Ради бога, не становитесь мейнстримом!!!», - умоляют их теперь верные поклонники.
Третьим альбомом Youth Group вновь занимался продюсер The Vines и You Am I Уэйн Конноли. На выходе получились тщательно взвешенные дозы оркестровки, звонкий, чистый и (как бы это помягче сказать?) не сильно мужественный вокал, редкие гитары, средний темп, безукоризненно мелодичные, нежные композиции с долей печали или же забавные и искренние вроде “Sicily” или “Sorry”. Что показательно, саркастический текст последней группа умудряется сдобрить эмоциональной гармонией так, что вся в целом песня не может вызвать ничего, кроме доброй ухмылки.
В целом нечто среднее между The Shins, Pavement и местами Pet Shop Boys, точно по трафарету которых написана и исполнена, к примеру, “Under The Underpass”. Самые интересные и выдающиеся моменты: “Catching & Killing”, “TJ” и “On A String”.
Глэм-панк, конечно, понятие самоубийственное в своей этимологии, но именно оно просится на язык для описания стиля дебютной пластинки трио The Mighty Roars. Под сумбурно-изобретательный бас и строптивое гитарное сопровождение стильный, с нотками чисто панковского наплевательского отношения вокал Лары Гранквист отчего-то рисует перед глазами незабвенный образ Дэбби Хэрри, и всё вместе это взбивает в густую пену воды британской новой волны.
ПКто бы мог подумать, что судьбоносная встреча шведской вокалистки и двух англичан произойдёт в Берлине, ведь объединила их тогда большая и чистая любовь к лондонскому new wave. Пробный EP вышел на мюнхенском лейбле, и лишь после концерта в Камдене их наконец заметила, подписала и представила мировой публике английская инди-студия грамзаписи.
Усилители на полной мощности, особенно на риффах, да и сами убийственно заразительные спазматические риффы, как, к примеру, в Kiss It, не говоря уже о самоироничном апломбе в голосе Лары, делают своё дело – пробирает по самое не балуйся. За словесным минимализмом скрываются живописные жизненные истории, о которых, правда, знает лишь сама группа. Делать мощный и как положено удивляющий пренебрежением некоторыми канонами панк они могут на пять с плюсом. А акустическая Wish Everything c нотками Дилана и весьма симпатичная самобытная баллада Jude and Sienna показывают, что ребята могут отлично творить и популярную инди-музычку.
Отменный материал упакован в пластинку так плотно, что не даёт вздохнуть от начала до конца. Для пробы можно отыскать треки Sellotape, Daddy Oh и Bag It Up.
Beastie Boys выпустили «первый в своей истории полноценный альбом абсолютного нового инструментального материала», и чем теперь активно занята та половина человечества, которая любит и уважает BB, так это поиском оправданий данного финта в исполнении заслуженных дедуль хип-хопа и фанк-рока.
Поругать альбом не за что, но и восхититься, собственно, нечем. И если сейчас нам достаточно любопытно, как звучат начисто обезмикрофоненные, оригинально зародившиеся как панк-группа музыканты, вновь взявшие в руки инструменты (Ad-Rock – гитара, MCA – бас, Mike D – барабаны), то когда подойдёт время составлять список лучших альбомов года, боюсь, вспомнить что-нибудь об этой пластинке будет трудновато. От Beastie Boys всегда ждут убийственного бита или комичной мелодии или, в конце концов, текстов; вместо этого мы получили почти что ресторанную музычку и этакий транзитный подпункт в их протяжённой дискографии.
Дабистый фанк или фанковый даб; поклонники рэпа и хип-хопа могут спокойно идти домой: вечеринки не будет. Получилась однородная расслабляющая фоновая музыка, которая… влетает в одно ухо, а вылетает в другое. Что действительно запоминается, пожалуй, это “The Gala Event”, на классическую дабовую басовую линию которой, как на вилку, группа накручивает макароны высшего сорта в виде отменного риффа, “Off The Grid”, начинающаяся так же инертно, как остальные, но в итоге развивающаяся в нечто достаточно интересное благодаря игре Хоровица, и покорёженная гитарная партия “The Cousin Of Death”, которая ещё долго потом звенит в вашей голове.
«Какого чёрта?» назвал свою новую пластинку дуэт The White Stripes, слегка видоизменив соответствующую английскую идиому. «Какого чёрта?», - возможно, подумали бы поклонники, уличив группу в издевательстве над собой и выпуске предпоследнего альбома «дубль два», выйди он сразу после “Get Behind Me Satan”. Не будь между ними спасительной прослойки из пластинки The Raconteurs – сайд-проекта Джека Уайта. Теперь же публика с великим облегчением внимает знакомым звукам, тихо умиляясь тому, что старый добрый, хоть и давно приработанный саунд «белых полосок» никуда не сгинул.
Тот же вязкий, ржавый и мучительный рок, местами агонирующий неистовыми соло-припадками великих Zeppelin, и те же фатальные в своей незамысловатости ударные. Правда, “Icky Thump” продолжает эксперименты, начатые прошлой работой, но здесь они уже не звучат так шокирующе для верных поклонников. Пожалуй, можно отметить “Conquest” - марш тореадоров с разбитым сердцем, “Prickly Thorn, But Sweetly Worn” - серенаду бравых ирландских пастухов и “St. Andrew (This Battle Is In The Air)” - речитативчик Мэг под пытание волынки ненасытной харизмой Джека. В остальном всё окей: отличный гаражный рок-н-ролл с театрально переигранными переговорами между Джеком и Мэг в “Rag and Bone”, классический полосатый рок в лице “Icky Thump”, “Little Cream Soda” и наиболее запавшей в душу лично мне “I'm Slowly Turning Into You”, самая попсовая их вещь на данный момент - баллада “You Don't Know What Love Is (You Just Do As You're Told)” и не менее искренняя “A Martyr For My Love For You”, пара трейдмарковых блюзов, посвящённых очередным удивительным вещам, и, наконец, часто гостящий теперь на релизах группы кантри в “Effect and Cause”.
В то время как многие британские поп-рок-команды 90-х дрались за лавры и выясняли отношения друг с другом, Kula Shaker высокомерно стояли в стороне и пожинали плоды своего вдохновения, черпаемого в индийской мистике, санскрите и психоделии 60-х, ведь оно делало их совершенно особенными, хоть и отпугивало поклонников яркого радийного бритпопа своей эзотеричностью. После официального роспуска группы в 1999 Криспиан Миллз много лет спокойно наблюдал загнивание так не любимого им бритпопа, когда вдруг решил, что не вынесет его душа больше этого зрелища: так появился Strangefolk. И хотя бритпоп – понятие ооочень растяжимое, никогда ещё Kula Shaker не звучали к нему так близко.
В первой половине альбома однозначные хиты просто наступают друг другу на пятки. Местами Кулой выписаны целые параграфы из бритпоповского учебника, но представлено всё это настолько уверенно и качественно, что невольно сомневаешься, а не с этого ли альбома писали тот самый учебник? Откровенная эзотеричность осталась лишь в самом заглавном треке, в остальном “Strangefolk” – массово-убойная психоделия.
Чуть меньше мистики, чуть меньше индийской одухотворённости (хотя этот талисман Кулы никуда не девался, взять, к примеру, ну слов нет какую хорошую “Love Song/Narayana”). В текстах – любовь (“Die For Love”, “Fool That I Am”), философия (“Strangefolk”, “6ft Down Blues”), социо-экономический художественный стёб, мастеров которого в Великой Британии предостаточно (“Great Dictator”); одним из текстовых шедевров можно бесспорно назвать очаровательную балладу “Shadowlands”. В музыке – блестящие, местами остроумные, мелодии, как всегда несравненная порция классических гитарных соло, много клавишной психоделии Deep Purple, чуть-чуть наследия поп-панка и чуть-чуть блюза на тяжёлороковой подошве (но это, скорее, вторая половина пластинки).
Обезоруживающе шикарный альбом. Вот это возвращение так возвращение.
* путеводитель по творчеству
Как бы это печально ни звучало, массовой публике он стал интересен лишь после того, как Muse объявили его одним из своих главных вдохновителей. Посмертный релиз сборника лучших работ музыканта, успевшего за свою жизнь выпустить всего один альбом - на первый взгляд, затея довольно сомнительная. Какую цель преследовали люди, решившиеся на такой шаг: был ли это чисто коммерческий ход, попытка приобщить к творчеству выдающегося музыканта новое поколении или подарок для коллекционеров?
Восемь из десяти песен на сборнике взяты с пластинки “Grace”, но это не простое переиздание: четыре из них представлены в новых обработках или исполнены вживую, хотя самые крупномасштабные изменения претерпела разве что “Mojo Pin”. “Eternal Life” и “Dream Brother” – вариации, практически не поколебавшие сути песен, даже несмотря на изменённые тексты. Кроме самой знаменитой работы Бакли – перепевки коэновской "Hallelujah", вышедшей на многих саундтреках, “So Real” предлагает шикарный подарок – кавер на Smiths “I Know It’s Over” (единственный действительно не издававшийся ранее трек).
Охарактеризовать стиль музыканта довольно сложно. Его музыка шире той, которую принято называть роком, скорее это эмоционально насыщенные композиции в рамках самых разных стилей.
Сборнику удалось подвести итог карьеры, не погрешив ни избыточностью, ни недосказанностью и представить одинаковую ценность как для новообращённых поклонников, так и для верных поклонников.
* глянцевый памфлет
Сборник “best of”, трибьют или альбом ремиксов это - разобраться довольно сложно. Концепции его в том, что знаменитые современные молодые (и не совсем) команды создают собственные, абсолютно новые музыкальные декорации для вокала Йоко, дабы продемонстрировать, насколько гибким и разносторонним может быть её творчество. Подборка песен-источников включает сольный материал 60-80-х годов и одну совместную с Джоном работу “Cambridge 1969/2007”, за переосмысление которой смело взялись The Flaming Lips. В роли других «подопечных» Оно выступили Porcupine Tree, Apples In Stereo, Cat Power, The Sleepy Jackson, Craig Armstrong, Spiritualized, Le Tigre и другие. Всё, когда-либо производимое этой чудо-женщиной, всегда отличалось смелостью, изобретательностью и новаторством, и данные неожиданные коллаборации только подтверждают этот факт. В основном обработки представляют собой то беспечный, то мощный, то стильный электроклэш, хотя имеется и несколько баллад, самая яркая из которых – “Death of Samantha” (Porcupine Tree). Неожиданно и довольно кощунственно по отношению к оригиналу звучит “Kiss Kiss Kiss”, отделанная по полной программе Peaches. Но самое главное - основное послание музыки Оно как раз и предаётся через этот единственный в своём роде голос – хрупкое, капризное вибратто, и он на удивление органично уживается в современных упаковках каждой из этих разнохарактерных групп, лишь вновь подтверждая своё тайное предназначение.
* сборник рассказов
Посреди записи шестой пластинки Stereophonics солист Келли Джонс, сидя в студии во время перерывов, наигрывал всякие мелодии, приходившие ему в голову, и вдруг понял, что из этого материала мог бы получиться неплохой промежуточный альбомчик. Записав песни практически вживую, «с первого дубля», и сведя их менее чем за два дня, он представил на суд публики своего рода сборник рассказов под ленивое блюзовое бренчание на электрогитаре, заставляющее вспомнить Спрингстина и Кейва в их самых минималистских настроениях.
Простая чёрная обложка с напечатанным на машинке названием служит прямым намёком на то, что находится внутри. Звук отличается от фирменного фониксовского, будучи до предела упрощённым в сугубо акустической манере с редкими инъекциями фортепьяно и струнных, хотя есть на их ранних альбомах несколько баллад, исполненных в том же духе, так что работу можно назвать возвращением к корням. Все песни названы женскими именами и повествуют о так или иначе тронувших Джонса историях, с ними связанных. Даже самые простенькие на первый взгляд мелодии украшены и возведены в ранг «маленьких шедевриков» благодаря безусловно выдающемуся вокалу этого талантливого валлийца. Восприятие слегка осложняется однородностью – «балладностью» - собиравшихся на альбоме вещей (а также неизменной припевной формулой: «_женское имя_, о, _женское имя_»), но, когда ближе к концу начинает казаться, что мелодии слегка повторяются, Келли хитро добавляет энергичности в “Jean” и закрывает пластинку интересной вещицей “Summer”. Сыро, глубоко лично и трогательно.
После трио альбомов, изгнавших веру в Megadeth из сердец поклонников их старой школы, 2004 увидел первый твёрдый шаг, знаменующий возвращение легенды. И если предыдущий альбом был «хорош», то новая работа уже просто «отлична». Сам «МегаДейв» Мастейн мысленно поместил её где-то между знаковыми «Rust In Peace» и «Countdown To Extinction», что уже говорит о многом. Если первая пластинка периода «возрождения» была практически сольником Мастейна, то во второй собранная им довольно разношёрстная команда неожиданно заиграла так, будто была вместе с самого начала. Особо выделился Глен Дроувер, чьи риффовые перепалки с Мастейном нет-нет, да и заставляют душу уходить в пятки. Сам 45-летний мэтр заявил, что братья Дроувер по сути и спасли группу.
Старый добрый скоростной трэш, как и подобает Megadeth сдобренный шикарным мелодизмом, лучшим риффажем, брутальностью и апокалиптичностью, подаётся с мощью и энергией классического состава группы. Вокально Мастейн хорош, как никогда. Текстово всё так же склонен к ядовитым политическим диатрибам, местами демонстрируя то живописность красноречия («Легион необразованных, обанкротившихся душ, жаждущих мести… Бог против Бога: гибель человечества», «Amerikhastan”), то чрезмерную многословность, так что слушатель порой просто тонет в потоке информации.
Главными хитами пластинки и если не лучшими работами, то уж по крайней мере стопроцентно достойными Megadeth можно назвать открывающий неистовый трэшер “Sleepwalker”, заглавную композицию и “Washington Is Next!”, словно сошедшую с треклиста “Yuothanasia”. Единственным неприятным сюрпризом для фанов стал выпуск первым синглом затесавшейся на пластинку перепевки “A Tout Le Monde” с вокалом Кристины Скаббиа из Lacuna Coil.
История музыки помнит, как имеющие общего предка музыкальные жанры-братья со временем выросли, окрепли и разветвились, возведя непримиримые барьеры друг между другом, и как современная креативная революция в поисках новых горизонтов стала неумолимо стирать границы между ними. У кого-то из музыкантов это получается лучше, у кого-то хуже. Совершенно замечательно удалось это идейному вдохновителю LCD Soundsystem Джеймсу Мёрфи. Будучи представителем поколения, выросшего в период расцвета арт-рока, и выходцем из пост-хардкор бэнда, успев побывать успешным продюсером кучи коллективов, а также состряпать ремиксы для нескольких монстров шоу-бизнеса, во второй работе собственного электронного проекта Мёрфи, кажется, нашёл ту самую пропорцию для создания идеального гибрида рока и танцевальной музыки. Получился своего рода «танцевальный рок для взрослых».
Являясь поклонником аналогов и не приемля софт, гений «систем» создал абсолютно натуральный на вкус продукт, в противовес генетическому засилью на рынке. Всего девять треков – ни одного слабого или проходного. Отточенные басы, бодрые и громкие хай-хэты, синтезаторы, фортепиано, вокал в манере то Боуи, то Ино, и всё это под немудрёные, но неоднозначные, а потому многозначительные тексты. Смесь арт-техно, панк-фанка, нью-уэйв и пост-панка с отзвуками нью-йоркского гаража 70-х вдохновлена Gang Of Four, New Order, ESG, а закрывающая инди-баллада исполнена в духе The Velvets. Кроме танцевального заряда пластинка демонстрирует широту и оригинальность композиторских находок, так что даже семиминутные композиции не теряют интересности ни на секунду.
Когда такие гиганты девяностых, как Radiohead, Oasis, Pulp и Blur по наступлении миллениума вылезли из вытоптанных ниш и утопали в так или иначе экспериментальном направлении, они заставили многих фанатов почувствовать себя осиротевшими. Кто-то потерял добрую часть поклонников, обиженно вцепившихся в первую тройку альбомов каждой группы и предавших анафеме последующие, кто-то, как говорится, и себя, и коня. Как бы то ни было, обратно в свой протосаунд никто из них не возвращался. А вот уж кто, родимый, снимал свои доспехи, разве чтобы почистить, так это Travis. Да и с коня любимого слезли они лишь раз: единственным, на взгляд многих, моментом слабости стала их предпоследняя пластинка “12 Memories”, имевшая наименьший коммерческий успех. А ведь это группа, проложившая путь многим поп-романтикам современности (Coldplay, Keane, Thirteen Senses и т.п.) и чьи хиты, такие как “Why Does It Always Rain on Me?” и “All I Wanna Do Is Rock”, стали визитной карточкой Шотландии на долгие годы.
“The Boy With No Name”, названная в честь сына Фрэна Хили, которому знаменитый папаша долго не мог придумать имени, представляет собой чуть более спокойный и чуть менее яркий вариант “The Invisible Band”. Способности писать шикарные запоминающиеся мелодии Фрэн не утратил ни на миг. Но воспоминания о мощном, шикарном роке первых работ выветрились окончательно; обработки попсовы и мелодичны, да и вообще уходят на второй план, а на первый выдвигается вокал, нежно и обезоруживающе распевающий всё те же до смешного примитивные тексты. Однако дар Хили и кроется в том, что его голосом хоть ругательства, хоть детские считалки, хоть математические формулы, положенные на музыку Travis, будут звучать одинаково убедительно сентиментально. Никаких открытий и откровений пластинка не содержит, напротив, налицо спокойный, узнаваемый стиль Travis.
Ощущение складывается, будто ребята писали работу не для чартов, радио и полок магазинов, а исключительно для себя и нескольких миллионов самых преданных фанов. Пластинка воспринимается ровно, спокойно, как саундтрек вашего недавнего прошлого конца девяностых. Повеселее и поэнергичнее смотрится “Selfish Jean”, вымощенная вкруг ритм-партии иггипоповской “Lust For Life”, забавной тяжёлости добавила группа в “Eyes Wide Open”, к хитам в привычном стиле можно отнести “Closer”, “My Eyes”, “3 Times And You Lose”. Имеется и своя “Love Will Come Through” в лице обезоруживающе красивой “One Night”, и свой повторяющий опыт “The Man Who” оличный скрытый трек, “Sailing Away”. И если какая-то из песен ближе к концу альбома покажется вам менее красивой, вы просто прослушали её недостаточное количество раз.
Какая, однако, несправедливость! Когда музыкальный коллектив берётся подражать группам великого прошлого, его объявляют героем, а стоит ему спародировать кого-нибудь из великого и ужасного настоящего – на нём ставят крест.
Конечно, сравнения и ярлыки – дело неблагодарное и кощунственное, но то, что Black Lab на своём альбоме приютили столько самых разнообразных идей своих же современников, память о которых ещё не только не угасла, но и не затихла в ушах слушателей, с одной стороны, произвело седативный эффект на души прежде всего американской публики, а с другой, сделало практически невозможной попытку разглядеть собственное лицо группы.
Ощущение от прослушивания такое, будто кто-то накрошил кусочки множества альбомов в одну миску и воткнул табличку Black Lab. Однако на то они и подпольная лаборатория, чтобы химичить. А нахимичили они и альтернативы, и мягкого поп-рока и даже, как бы я обозначила это, “gothic pop” (“This Night”).
Открывающая “Mine Again” могла бы с успехом оказаться на следующем диске британского коллектива Longview, а то и товарища Энрике Иглесиаса (ну, честное слово!!). Там же пробуют они покосить под вокал Боно и мощные проигрыши U2, а позднее шарят в кармане и у других ирландцев - Snow Patrol. Несколько композиций исполнено в отлично скалькированном стиле американских команд типа Tonic, Collective Soul и Dishwalla, немножечко канадской альтернативы украдено у Our Lady Peace, частичка у Lifehouse, да ещё бог знает у кого. Есть и самобытные треки для более притязательной европейской публики (“Pictures of People”, интересный припевный ход в “Good”, необъятная “Weightless” и отличная “The Window”).
В принципе, всё достаточно разнопланово, хоть и не ново, красиво, местами креативно, масштабно обработано, кое-где с пафосом и местами перебором с этим самым пафосом, ну и сдобрено неплохой лирикой.
Неудивительно, что североамериканская публика в восторге от альбома: столько их любимых групп никогда не собиралось под одной крышей.
* мрачновато
Поначалу Calla были электронным проектом, но успех первой пластинки и рождённая им возможность поиграть вживую за пределами студии сильно повлияла на звучание и направление их музыки. Хотя кое-где и сохранились сэмплированные ударные и синтезаторы, теперь музыка Calla представляет собой созерцательный, достаточно минималистичный и грустный рок. На фоне него голос «умирающего лебедя» где-то вкрадчивым, немного обиженным, а местами зловещим шёпотом или жалобным пением с хрипотцой не спеша и не напрягаясь рассказывает истории своего разбитого сердца. Словно это лучший друг, который вызвал вас к себе на кухню, усадил на табурет и теперь настойчиво (монотонно и повторяясь, как настоящий пострадавший от уязвленного самолюбия) изливает душу, требуя поддержки и сочувствия.
Первая половина альбома чрезвычайно пасмурна и душещипательна; спасательный лучик оптимизма пробивается лишь на пару минут в “Sylvia's Song”. Но уже совсем не призрачная, а очень даже осязаемая надежда на благополучный исход страданий и разочарований появляется во второй половине вместе с песней “Stand Paralyzed”. В следующей, “Bronson”, альбом прибавляет и в ритме, чтобы мы не храпели совсем уж громко; жёсткости и даже почти мэнсоновости примешивается в исповеди мачо – “Le Gusta El Fuego”. В один из самых выделяющихся треков альбома, “Simone”, группа вливает каплю танцевальности, и этот лёгкий грув перетекает в завершающую альбом “Dancers In The Dust”, на прощание звенящую гитарами и демонстрирующую предельную палитру эмоций, закрывая пластинку романтическим мажорным аккордом.
* бодренько
Несколько мучительных минут я провела, изо всех сил пытаясь вспомнить, где уже слышала этот голос. Просто узнать старый добрый голос Криса Мартина из Coldplay в настолько непривычном музыкальном окружении было довольно нелегко. Голос Криса, как оказалось, принадлежал Алану Доноуи, а звуки, извлекаемые из гитар по всем признакам членами группы Strokes – медиаторам гитаристов The Rakes. Ещё порция подобных фокусов ожидала далее.
В большинстве своём альбом наполняет заводной инди-поп рок с легко запоминающимися и западающими в душу мелодиями. Очень ярок и интересен однозначный хит “Little Superstitions”. Кроме того, имеется многозначительная рэп-вставочка молодого британо-азиатского рэппера Raxstar в “Suspicious Eyes”, отзвуки Franz Ferdinand в “Down With Moonlight”, приятная отсылка к арт-панку и Buzzcocks в “On A Mission” и знакомые поп-панковские риффы в “Trouble”. В целом, ничего нового: милая, приятная, родная очередная инди-поп команда из Англии.
Мудрёно и завуалировано Rakes поднимают в своих текстах большие темы вроде растущей бытовой агрессии, терроризма, войн или самоопределения в мегаполисе. Красноречивым примером этого можно считать трек под названием “When Tom Cruise Cries”: солист манерно и индифферентно поёт о плачущем Томе Крузе, на поверхности смысл этой песни вообще в том, что парень не может дозвониться до своей девушки, но на самом деле всё отнюдь не так просто. Да и причёт тут Том, спросите вы? А не скажу, пусть хоть какой-то сюрприз останется.
* art-истично
Их можно не понять сразу, но отрицать это невозможно: очень креативный альбом. Местами даже капельку гениально креативный, хотя гениальность эта рождает множество знаменитых параллелей, но куда же без них? Пробирает крепко, но не ранее, чем со второго прослушивания. Как-никак, а поклонником их некогда провозгласил себя сам Дэвид Боуи!
Множество треков сведено с характерными помехами ранних рок-н-рольных записей, что придаёт им симпатичной винтажности и ожившего духа Velvets, а с тем неотъемлемой привлекательности и понтов. Ритм-партии также заразительно винтажны и вызывают очень приятную ностальгию у тех, кому не чужда бархатная супер-группа недалёкого прошлого.
Наиболее авантюрной и экспериментальной работой на пластинке стала безусловно стильная и незабываемая “Satan Said Dance”. Также невероятно хороши “Mama Won't You Keep Them Castles” и “Five Easy Pieces”. А уж бонус-трек “The Sword Song”… Некоторые композиции можно успешно перепутать с работами таких их современников, как Kings of Leon или Arcade Fire (не говоря уже о деятельности Modest Mouse): уж слишком тесно переплетаются корни генеалогического древа подобной музыки.
Кто-то из критиков обозначил воздействие альбома как «неуклюжее обаяние». Подписываюсь!
«Она украла моё сердце, как миллион баксов» - оцените-ка метафору. Как ни крути – настоящая мрачная романтика. Впервые на моей памяти молодая команда находит себе название, стопроцентно отражающее то, что она играет.
Суровые ударные, пронизывающие насквозь гитары, резкость звучания которых в некоторых песнях даже сравнивают с игрой одного из гениев данного инструмента, Джонни Марра, напористый, сексуальный вокал – всё это непроизвольно вызывает гангстерские образы: сигара, бутылка виски, револьвер за поясом и лёгкий налёт страстности и обречённости, а то и некто, мчащийся на краденой машине по ночному Вегасу. Стильно, мощно, местами разухабисто, но всегда невероятно чувственно. Вся группа выкладывается на полную, выдавая по-настоящему тяжкую и тяжелую меланхолию, до краёв полную намёков на запретные соблазны. А ведь вроде бы ничто не предвещало этих чертей в таком тихом омуте, как двое друзей из Северной Америки, выходцев из христианских поп-групп, давно и счастливо женатых человека, причём женатых на девушках-сестрах из собственного коллектива.
Что приятно, на альбоме нет ни одной проходной песни, и всё же среди других можно выделить “She's A Fire” с рвущим душу на части припевом, “Where Do We Go from Here?”, достойную саундтреков Тарантино, убийственно сильную рокерскую “This Is The Sound” и закрывающую “I Gotta Feelin'”, которая несколько выбивается из общего настроения пластинки и как будто намекает, чего нам ожидать от следующей работы группы.
Что ж, девушки: вот она какая, хмурая и брутальная настоящая мужская любовь.
Выпустила группа этот мини-альбом в родной Канаде ещё в 2006, но более широким тиражом он был переиздан и заново открыт миром в 2007.
Первый трек с пластинки моментально оказался у меня на «рипите», покорив новизной и гаражной отвязностью. Остатки альбома не разочаровали, но вот надолго первого положительного впечатления не хватило. Кроме того, во время попытки перенести его в наброски для рецензии, меня посетило ощущение дежа-вю: нечто подобное я уже когда-то писала. А разгадка притаилась в необъяснимой, но единодушной тяге молодых канадских инди-команд совмещать в своём творчестве находки The Strokes и инди-слащавость Death Cab For Cutie. От собратьев TPC отличает всё-таки большая сырость и панковость, и это именно то, что удаётся им лучше, чем антимужские завывания.
Интересный, конвульсивный ритм, пилящие по нервам строуксовские гитары чередуются с типично звонкими инди-поп риффами кэбов и им подобных, и даже вокал забавным образом преображается во время этих переходов: касабланкасовские сообщения в рупор и харизматичные надрывные выкрики вдруг берут и превращаются в немного занудное, «в нос» жалобное пение «под Бена Гиббарда», даже приобретая его характерный акцент.
Две самые интересные песни “Cheer It On” и “Nature of Experiment” благоразумно помещены в начало альбома. А лучшим примером описанного выше феномена можно считать “Citizens of Tomorrow”, помимо прочего содержащую такое глупо-напыщенное футуристическое послание, что заставляет сомневаться, то ли ребята ещё просто молоды и наивны, то ли сознательно забавляются нелепыми текстами, а мы просто чего-то не понимаем.
Если отбросить все изыскания по поводу того, кем они были (шумные ноу-уэйверы, сравниваемые с ранними Sonic Youth) и кем стали (dreamy indie-pop в стиле Mew), и как затоптались на месте в облюбованной нише, то вот что имеем: ловко обработанный продюсером звуковой поток, знаменующий полёт на каком-нибудь фантастическом транспорте по небу или скольжение среди льдов. В этом потоке практически смываются границы между инструментами и вокалом: гитары, ударные, синтезаторы, звонкий, мечтательный голос японки Казу Макино сплетены в один постепенно разматывающийся клубок и теряются друг в друге, работая на одну цель – создание настроения. И выливается всё это в нечто невероятно нежное, печальное, если не сказать слезливое, и прекрасное в своей меланхолично-позитивной мелодике. Даже наиболее лёгкая, романтическая и попсовая “Silently” всё равно срывается на грустный минор. Немного Depeche Mode-овской трагичности с нотками безысходности и отчаяния в мелодиях и вокале одного из итальянских братьев-близнецов Амедео Паче вступает в таких песнях, как “SW” и “Publisher”, припев которой имеет, кстати говоря, вполне Linkin Park-овский привкус. Центральная песня альбома, “Spring And By Summer Fall”, достаточно драйвовая на фоне остальных, также исполнена Паче. В целом почти каждый трек вводит слушателя в состояние лёгкого транса за счёт повторяющихся музыкальных фигур, особенно в очень по-Air-овски скроенной Heroine.
Кто-то сравнил характерные творения BR с элегиями, что очень недалеко от истины: определённая доля траурности, сглаживаемая разве что вокалом, несомненно альбому присуща.
* выросший из инди
Один из виртуозов американского инди-движения и выдающихся поэтов современности, провозглашаемый некоторыми смелыми изданиями новым Бобом Диланом, в пятой работе под маркой Bright Eyes Конор Оберст показывает всему миру, что он вырос из своих инди-ботинок. Но какова она, жизнь после инди?
Тревожно дребезжащий lo-fi саунд, ставший визитной карточкой Bright Eyes, эволюционировал в мощные оркестровки, нагруженные струнными, духовыми, электро-пианино, вибрафоном, органом и пронзительными гитарами. На данный момент это их наиболее гладко спродюссированный альбом, что особенно ярко прослеживается на примере баллад. В то же время из исхоженной вдоль и поперёк ниши традиционного фолка Оберст выбирается во владения кантри, что получается у него весьма органично, да и вокал претерпевает изменения, демонстрируя новые средства экспрессивности, кроме приевшейся немного истеричной дрожи в голосе.
Темы для текстов также стали более разнообразными, что, тем не менее, не всегда даёт положительный эффект: претендуя на бичевание политических и социальных пороков, лидер Bright Eyes порой опускается до пустой риторики и нравоучений, хотя, когда он не пытается прыгнуть выше головы, а вновь заглядывает внутрь самого себя и выдаёт очень личные эмоции, ему удаётся то, что он умеет делать лучше всего – трогательная и глубокая философия под талантливое музыкальное сопровождение.
Утверждение о том, что Shins переросли то, что у них действительно хорошо получалось, принадлежит журналу “Rolling Stone”. Но в навеянной бессонницей четвёртой работе группы мы наблюдаем не полный уход от привычного стиля, а значительный прогресс в его рамках, ведь Shins никогда не стремились революционировать своей музыкой, напротив, их прелесть для поклонников всегда была в комфорте, рождаемом узнаваемостью чего-то родного и близкого, но незаслуженно забытого.
Здесь мы снова слышим отзвуки Beach Boys и привычную шиновскую винтажность. И в то время, как «прогресс» в мире музыки обычно сводится к смене креативности на понты, прогресс этой пластинки ощущается как раз в том, что Shins стали немного более искренними.
Простые, приземлённые обработки, за которые их полюбили, приобрели большую инструментальную насыщенность и сложный ритм, что превратило некоторые песни, такие как “Phantom Limb” или “Turn On Me”, в настоящие эпические шедевры. Только вот иногда слишком громкие барабаны и бас отвлекают не только от хрупкого, романтичного вокала Мерсера, но и от элегантных мелодий, которые должны их обрамлять.
Однако действие треков этого альбома не такое прямое, как в предыдущих: при повторном прослушивании неизбежно открывается вся глубина и красота менее ярких на первый взгляд композиций. Так что мы действительно имеем шаг вперёд. Хоть и маленький.
Когда ирландское трио пауер-поп-рокеров и вечных подростков Ash нашло лид-гитаристку, бэк-вокалистку и сочинительницу песен в лице восемнадцатилетней Шарлот Хэверли, оно нашло тот самый недостающий кусок мозаики, который превратил их в настоящих королей жанра. Когда спустя почти десять лет Шарлот решила выпустить сольный альбом, они поддержали её, а когда она стала по-настоящему готова для самостоятельного прорыва – отпустили с миром. Так и увидел свет второй сольник Хэверли, который, в отличие от первого, окончательно убедил всех, что не зря она сошла с борта Ash.
Музыкально Шарлот вдохновляется такими далёкими от творчества Ash музыкантами, как Kate Bush David Bowie, The Flaming Lips и наиболее явно XTC (совместно с гением которого, Аланом Партриджем, даже была написана мечтательная и дурманящая «Dawn Treader»). Шикарные горько-сладкие баллады доказывают, что она на правильном пути. Но имеются и более ударные, панковские отголоски The Pixies и PJ Harvey, а также явные признаки арт-рока Yeah Yeah Yeahs в вызывающей I Want You To Know и даже добрая порция бритпопа, так что и поклонники Ash вовсе не останутся разочарованными.
И музыкально и вокально (балансируя между Нэнси Синатрой и Райло Кайли) в этой работе Шарлот звучит более уверенно.
Когда группы, ставшие классиками музыкального поколения «при жизни», решают свернуть с проторённой дорожки, оставив её смиренно топчущимся за ними, а сами делают шаг вперёд, для начала они добиваются примерно одного и того же эффекта: их не понимают. Не избежали данной участи и Kings of Leon благодаря своей третьей работе "Because of the Times".
Вроде бы всё на месте: все четверо братьев Фоллоуил, паштет из южного рока, тяжкого болотного блюза и гаражного скрежета, намазанный на инди-буханку, хмурый вокал бывшего исполнителя кантри, горькая полифония инструментов и лихая ритм-секция. И всё же попробуем разобраться, что же заставило множество поклонников прослезиться от разочарования после первого прослушивания.
Первое, чем отличились KOL в этой работе – это отказ от трафаретных структур песен, в результате чего множество композиций на поверхности напоминает ленивый джемминг. Для примера можно взять семиминутное эпическое открытие альбома - "Knocked Up" – где пара-тройка высоких нот путешествует туда-сюда по мелодии, а звук на протяжении всей песни балансирует между тихим и нарастающим, нагнетая ощущуение грядущего взрыва, но по-настоящему вдрывается только в следующем треке. Вторым революционным шагом стало значительное утяжеление и умрачнение звучания: в "Charmer" и "Black Thumbnail" оно стало почти гранжевым.
В целом же, по сравнению с предыдущими альбомами звук стал более лощённым, а музыка более вдумчиваой и сложной для восприятия с первого раза, хотя есть и привычные кингз-оф-лионовские номера вроде "On Call". Так что с уверенностью можно сказать, что пока их просто недопоняли.
Такую компанию ещё поискать: в группе собрались школьный учитель, музыкальный журналист, бывший муж Келли Озборн, сын басиста Джо Кокера, дочь человека, написавшего гимн Исландии, и, наконец, парикмахер Кайли Миноуг и Bloc Party. Но не на шутку их полюбили не из-за эклектичного состава, а из-за уникальной эклектичности музыки. На заре своей карьеры Fields покорили критиков до селе не испробованным рецептом замешанного на шугейзинге кельтского фолка со скрежещущим по нему тяжёлым, ударным техно, что стало причиной настоящего побоища за них среди множества лейблов. Продюссирование альбома немного изменило звук, смягчив первозданную шумность акустической гитарой и насытив его мелодичными гармониями, но всё же сумело не перейти ту черту, за которой потерялась бы индивидуальность группы.
Everything Last Winter – это особый сорт электронного инди с впечатляющим рок-звучанием гитар, атмосферной мелодичностью и изысканной гармоничностью фолка, колоритными припевами и грамотной амплитудой колебаний в ритме, структуре и подборке инструментов. Альбом состоит из песен, абсолютно различающихся и по задумке, и по исполнению, с потрясающими текстами, и группе удаётся одинаково полноценно добиться эффекта и ретро, и современности. А как изюминку Fields используют контрастность: чем мрачнее название и текст, тем оптимистичнее мелодия.
Скрипя мозгами и зубами, их сравнивают с Doves, Stranglers, My Bloody Valentine и местами Mogwai, но всё же никто не отрицает греющего душу факта – в целом они не похожи ни на что вокруг.
Среди румяных и кудрявых представителей современной британской инди-рок сцены как гром среди ясного неба возникла группа с внешним видом творений Франкенштейна и саундом, восставшим из протопанковского ада. Насколько шумно подошла к их появлению пресса, настолько сдержанно восприняли их слушатели. На фоне современной музыки альбом, безусловно, выделяется, хотя по большому счёту далеко не шедевр. Грубый и беспощадный гаражный панк с бичеванием инструментов (грохочущий, нервный бас и маниакальный грохот ударных), примитивные гитарные партии, настолько искаженные, что смена аккордов вообще едва заметна, и психоделия 60-х, воплощённая в Vox-овском электрооргане (в стиле The Munsters), добавляющем записи готичности и местами издающим звуки, которые, пожалуй, можно было застать на футбольных матчах времён СССР. Ядрёный коктейль, замешанный на The Cramps, The Birthday Party, The Velvet Underground, The Damned и многих других. Музыкально альбом представляет собой заметки на полях первых трёх альбомов The Stooges, а вокально – второе пришествие Джонни Роттена (эх, неслучайно фронтмен коллектива взял псевдоним Фэрис «Роттер»).
Окрыли The Horrors альбом необычно - медленной и тяжёлой, и, в целом, очень неплохой перепевкой Jack Ripper от Screaming Lord Sutch. Затем идёт множество отличных, несамобытных, но драйвовых, мрачных и агрессивных треков в стиле панка семидесятых, сёрф-рока шестидесятых и сайкобилли. Единственное, что уж совсем не удалось ребятам – это инструментальная Gil Sleeping.
* заряжает
Виртуозы инди-фанка и танцевального панка возвращаются во вторым альбомом, приподнимающим планку, поставленную ими же три года назад. Дело своё они знают: альбом полон сложно устроенных, многослойных композиций, замешанных на полиритмических экспериментах поверх харизматичных выплесков транса, фанка, инди-рока и контрастного соула (например, в припеве “A New Name”). Такие яркие треки, как “Must Be the Moon” и “Bend Over Beethoven” неизбежно порождают лестные сравнения с их прежним сигнлом-прорывом “Me and Giuliani”.
С другой стороны, став местами более дисциплинированными и лаконичными, !!! поплатились возможностью выстраивать свои традиционно захватывающие необычные структуры. Ранее работы коллектива были достаточно длинными для того, чтобы позволить полностью раскрыться всем задумкам, теперь же некоторые (как “All My Heroes Are Weirdos”) кажутся скомканными на фоне явного потенциала.
Другим промахом является попытка повторить подвиг The Rapture в нахождении баланса между рок- и танцевальными тенденциями. “Sweet Life” звучит как стандартная, а потому скучная рок-композиция, да и вокал Ника Оффера не настолько богат, чтобы быть выдвинутым на передний план. Страстный шёпот, повизгивание и монотонные речитативы – вот что ему удаётся лучше всего. И этого на альбоме, слава богу, в достатке.
После шага за порог эзотерической атмосферной философии, сделанного в мир мейнстрима альбомом “Talkie Walkie”, этой работой музыканты Air вернулись в свой храм и накрепко закрыли за собой дверь.
Хотя пластинка и богата мелодическими прогрессиями, знакомыми ещё по “10,000hz Legend” и “Talisman” (в таких треках, как, например, открывающий “Space Maker” или “Mer Du Japan”, сильно смахивающий на “Kelly, Watch the Stars”), нежной акустической гитарой, фортепьянными мини-каскадами (“Once Upon a Time” или “Mayfair Song”), космическими соло и электронным басом, и на этот раз французы не отказались от поиска новых решений. Они позаимствовали немного у классики (отзвуки её можно наблюдать в мягкой “Lost Message”) и восточной музыки (основная мелодия “Hell of a Party” разворачивается под переборы на японской арфе - кото). Помимо традиционного женского вокала на пластинке отметились два великолепных мужских - Джарвиса Кокера из Pulp (в ранее упомянутой “Hell of a Party”) и Нила Хэннона из The Divine Comedy (“Left Bank”) – которые как родные вписываются в мир музыки Air. Вообще по сравнению с самими собой на этот раз Air невероятно многословны и местами ближе к инди, чем к своему характерному электронному року. Самой удачной в этом плане, на мой взгляд, получилась“Somewhere Between Walking аnd Sleeping”.
Пост-рок, явление само по себе уникальное, тем не менее, несёт определённый риск, ведь погрязнуть в композиционных шаблонах жанра очень просто. В этом плане новый альбом Explosions In The Sky не исключение. Исключение он представляет в плане уникального мастерства этих техасцев и их аранжировочного богатства. Кроме того, в этой работе коллектив впервые добавил фортепиано в свой насыщенный гитарами звук и сделал заявку на приобщение к мрачной империи Mogwai.
Альбом начинается монументально и торжественно, в стиле грандиозного гитарного соло из “Comforting Sounds” Mew и переходит в инструментальную умиротворяющую партию, исполняемую почти «шёпотом», с нарастающей и резко обрывающейся, чтобы потом вернуться с новой силой, ритм-секцией. Откровенно красивые мелодии всего альбома построены примерно по той же схеме; Explosions In The Sky ловко и искренне жонглируют воинственным, почти маршевым оптимизмом (местами вырывающимся наружу в “Birth and Death of the Day” или “Welcome Ghosts”), лёгкой меланхолией (“What Do You Go Home To”) и каплей волнения (“It's Natural to Be Afraid” строится на практически гипнотическом, тревожном риффе). Маршевый ритм возобновляется в “Catastrophe and the Cure” с легким восточным оттенком в мелодике, а заключительная точка ставится созерцательной “So Long Lonesome” .
Как сказал критик: «Arcade Fire сочиняют не просто музыку, которая может нравиться, они сочиняют музыку, которую можно уважать». Порядком вымотанные бурно обрушившимся на них после выпуска дебютного альбома признанием, турами и совместной работой с мэтрами, для создания второй пластинки музыканты уединились в небольшой церкви (превращённой ими в студию) недалеко от Монреаля. Место было выбрано неслучайно, ведь в планы группы входило добавить в новую работу нехилую порцию готической симфоничности, торжественной мрачности и динамичной агрессивности; для этой цели были использованы огромный церковный орган, лютня, стальные барабаны, басовый синтезатор, а для записи оркестра и военного хора музыканты съездили в Будапешт. Пластинка вышла более зрелой, глубокой, хмурой, со звуковыми отсылками к очень многим коллегам (Pixies, Springsteen, Bowie, Waters, Joy Division, Interpol), но при этом неубиваемой самобытностью Arcade Fire, которую не способны запятнать никакие аллюзии.
К самыми яркими среди и других нетусклых композиций можно отнести Intervention, в которой наиболее прочувствованный вокал накладывается на потрясающую оркестровку, начинающуюся органом со вступающими во втором куплете безумными ударными; Antichrist Television Blues – озвученный внутренний монолог под жёсткий бой акустической гитары, фоновый хор и хлопанье (очень в духе Спрингстина); печальную балладу, приправленную испанскими трубами - Ocean of Noise; и Windowsill – мощный антиамериканский гимн. Музыканты также усовершенствовали аранжировку для уже выходившей на EP No Cars Go, дабы вписать её в общую атмосферу диска, и она по праву стала одной из его изюминок.
В 2004 The Van Jets получили награду «Rock Rally» фламандского издания «Humo» за визитную концертную песню Ricochet. Годом спустя вышел дебютный EP, после которого их окрестили «Datsuns пополам со Stooges», а ещё через год эти бельгийцы с нидерландскими корнями уже выступали на разогреве The Datsuns у себя в стране, причём впечатление оставили очень приятное.
Группа играет смесь рок-н-ролла и тяжёлого рока с неким налётом глэм-рока и цитирует множество выдающихся групп как XX, так и XXI века. Музыка динамична, насыщена, тяжела и разнообразна.
Открывающая I Don’t Know Why возвращает к корням мелодичного ретро поп-рока – сырые гитары, жёсткая басовая линия и бетонные ударные. You! – настоящий рок-н-рол, местами перекликающийся с нетленной Helter Skelter. В How Many Until Death ясно слышится The Stooges – брутальный ритм, мелодия и звук – ну просто Детройт-1972! Есть и баллада, What’s Going On, длинная, утончённая и техничная, в которой словно спелись The Scorpions и Джек Уайт. My Love=Dead – трешевая, но при этом фундаментально роковая, построенная вокруг фортепиано и панковских гитарных аккордов; фортепианные и гитарные партии также переплетаются в Run’n’Hide. Johnny Winter и Our Love=Strong выдержаны в стиле современного глэм-рока, High Heels заставляет вспомнить Дэвида Боуи и T-Rex, а заглавная песня привлекает ярким гитарным риффом и заразительным «People c’mon!»
Их можно упрекнуть в отсутствии индивидуальности, но качественность и вариативность, честно говоря, позволяют об этом забыть.
* металл по-шведски
Шведы вернулись с на редкость многоликим альбомом. Эксперименты со стилями, темпом и неожиданными источниками вдохновения (вроде Фрэнка Заппы) вылились в то, что на пластинке можно встретить всё: от прогрессивного металла (“Scarsick”) и психоделического рока (“Enter Rain”), до рэпа в стиле нью-метал (“Spitfall”) и даже диско (“Disco Queen”). Чего же удивляться, что с первого прослушивания добрая половина фанатов просто возненавидела его. Но это один из тех альбомов, которые следует прокрутить несколько раз, чтобы оценить по достоинству.
Фронтмен коллектива Даниэль Гилденлоу переносит свою природную злость в тексты, проходясь по социальным и политическим изъянам современности (за трек “America” на группу уже обрушилась тонна критики), но умудряется менять тон, не обходясь одним яростным скримингом, однако даже в балладах передаёт то же самое послание (не даром его называют «вокальным актёром»).
На поверхности альбом мэйнстримовый, но с глубоко запрятанными мрачными тонами и каплей безумства. Работа получилась креативной (способности на что большинство работающих в жанре не демонстрирует), потому и неоднозначной, и всё же за движение вперёд группе положен одобряющий хлопок по плечу. Пожалуй, единственным реальным минусом всё-таки остаются отзвуки индастриал/хип-хопа и рэп. Лет десять назад оно, может, и прокатило бы, но сейчас уже звучит довольно избито.
На данный момент это лучший релиз датской группы, соединяющей прогрессивный металл и пауэр-метал с фолком и создающей действительно запоминающиеся мелодии: длинные, сложные, с яркими гитарными соло. Причём наиболее сильно звучат именно композиции с элементами фолка, а наиболее банально - треки из области пауэр-метал, ведь первые добавляют альбому уникальности, в то время как вторые - лишь демонстрация техничности в рамках жанра, к нетрадиционности взгляда на который парни и стремятся.
ВПредставьте нечто среднее между ранними Helloween, Skyclad, Gamma Ray и Tad Morose – именно эти влияния прослеживаются в “The Shadow Cabinet”. Однако инструменты звучит не так прямолинейно резко, как у Skyclad, а более тонко, в то время как и элементы прогрессивного металла не выдвигаются на передний план, а идут дополнительной смысловой нагрузкой, подчёркивая общую атмосферу альбома.
Вокал Нильса Патрика Йоханссона силён и разнообразен, но имеет тенденцию к чрезмерной драматичности, что балансирует на грани риска в плане восприятия. Также довольно опасны с этом плане длина и зачастую сложность устройства композиций, однако для слушателя, готового к интеллектуальной музыке, это не проблема, а даже плюс. В основном альбом достаточно мощный и «высокоскоростной».
Греческая команда в стиле пауэр-метал взяла третьего по счёту вокалиста (с голосом Дэвида Кавердейла из Whitesnake, что не замедлило сказаться на краже у тех же Whitesnake открывающего риффа и припева для замечательной “Ready To Strike” с убийственным гитарным соло) и создала свой наиболее талантливый и разнообразный альбом на сегодняшний день, хотя самой оригинальной группой в жанре их и не назовёшь.
Множество быстротемповых и безукоризненно сыгранных композиций в стиле пауэр-метал, так близких старым работам Firewind, сочетаются с более медленными и мелодичными, что не даёт группе с головой провалиться в заезженную зону стандартного двойного баса и сверхзвуковых скоростей, но в то же время наличие мелодичного хард-рока и пары баллад вовсе не знаменует начало метаморфозы в кучку софт-рокеров или следования тенденции «гей-метал». Жёсткий, разнообразный, гимновый, с тяжёлыми риффами и атмосферными элементами металл, безусловно, украшен игрой одного из выдающихся гитаристов в металле Гаса Джи (Gus G.), ещё достаточно молодого, но с уже узнаваемым стилем исполнения. И всё вместе это делает звучание Firewind более зрелым и целостным.
Среди лучших песен можно выделить “Allegiance”, “Falling To Pieces”, “Insanity”, “Breaking The Silence” и “Dreamchaser”.
Нечаянно обмолвившись в интервью ярким словечком «nu-rave» по отношению к собственному стилю, басист Klaxons вдруг сделал свой коллектив зачинателем нового направления в музыке: пресса с удовольствием подхватила и раскачала этот факт. Однако термин вводит в заблуждение, ведь играют парни инди-рок на границе поп-культуры и пост-панка со случайными отсылками ко времени, когда танцевальная музыка правила Британией. Потому, хоть и сравнивают их в основном с рейверами начала девяностых Altern-8, они всё-таки более близки к творчеству EMF, добавлявших лишь лёгкий элемент техно в своё рок-звучание.
Пульсирующая психоделия "Gravity's Rainbow", положенная на мелодичность и романтический вокал, сирены и возгласы, открывающие "Atlantis To Interzone" в лучших традициях арт-рока, предательски попсовый гимн "Golden Skans", винтажный rave "Isle Of Her" и ещё пара будущих хитов "Totem On The Timeline" и "As Above So Below", слабоватый на фоне остального материала кавер на Grace "It's Not Over Yet" и, наконец, "Four Horsemen of 2012", которую, появись она лет шесть назад, отнесли бы к nu-metal – вот и всё, чем может похвастаться пластинка.
Судить о качестве этого авангардного набора может лишь каждый сам для себя. На любителя. Nu-rave прорыв явно преувеличен, группа лишь вновь сыграла на интерференции инди- и танцевальной культур.
Соотечественники никогда не отрицали изобретательности и таланта Деймона Албарна как сочинителя мелодий, его готовности к экспериментам и успешности в их реализации, но вот в последнее время стали использовать любой удобный случай, чтобы попинать за отсутствие душевности в музыке: она, мол, хороша, но не заставит ни плакать, ни любить. Что сделал Деймон? Он нашёл «душу» в новой, уже третьей по счёту, группе. На этот раз неутомимый экс-лидер Blur собрал команду «потухших звёзд», супергероев, чьё время прошло - ветерана афробита Тони Аллена, басиста The Clash Пола Саймонона и гитариста The Verve Саймона Тонга - и заставил всю эту великую братию играть печальный рок с глубокими и ветвистыми корнями.
Традиции английского мьюзик-холла переплетаются на пластинке с наследием афробита, регги и даба, лондонской панк-сцены, антифолка и электроники, британского бита, ну, и блуровского бритпопа времен “Modern Life Is Rubbish”. Самого Деймона в этой записи гораздо больше, чем, например, в Gorillaz, вплоть до того, что заслуженно просится обвинение его в неиспользовании золотого потенциала всей команды. Аллен в половине композиций звучит чисто механически («величайший барабанщик всех времён» вырывается наружу лишь в драйвовой “Three Changes”), да и Саймонону не дают развернуться.
Спасает пластинку всё тот же неизменный талант Албарна в создании по-настоящему красивых мелодий, с чем нельзя не согласиться, слушая “Behind the Sun”, “The Bunting Song”, а психоделическую “Green Fields” критики уже назвали лучшей песней, которую он когда-либо написал.
Если бы Clash и Jam в своё время зачитывались текстами Sex Pistols, а потом попали в будущее на концерт Libertines, после чего засели бы всей компанией в пабе, крутящем только регги, они бы на следующий же день создали группу Holloways и приступили к записи пластинки “So This Is Great Britain?”.
Это группа, тексты которой надо читать, и по ним же можно спокойно изучать социополитическую ситуацию современной Британии. Несмотря на то, что тема совсем не новая, а в последнее время даже неприлично модная, стихи Holloways настолько пропитаны остроумием, граничащим с сарказмом и самоиронией, что заставляют проникнуться симпатией к парням даже самых придирчивых. Эти едкие лирические выпады совершаются под звуки родных, наивных поп-панковских мелодий с рок-н-рольными раскладками аккордов, растаманским ритмом и чуточкой модовского задора, либертиновских гитар и танцевальных идей в стиле Elefant. Замечательные колкие и точные формулировки, бьющие в самое сердце проблем и порой пугающие жестокостью разоблачения (как “Nothing For The Kids”) под оптимистичные мотивы звучат очень эффектно. А неожиданная баллада “Most Lonely Face”, которую вы начинаете слушать со снисходительной улыбкой, так долго и упорно давит на жалость и способность противостоять сентиментальным порывам, что в конце концов и правда пробивает на слезу.
Дебютировать сложно всегда, и лишь сотой части новичков удается что-то изменить на мировой сцене. Вот и закрытие музыкального года принесло несколько многообещающих, но неоднозначных дебютов.
* самые англичанистые из англичан
Выходцы из официального географического центра Англии, совсем не рок-н-рольного городка в Лестершире, трое парней карикатурно воплотили в себе суть «английскости» - остроумие и эксцентричность - от стиля одежды (старомодные твидовые костюмы, точно приобретенные в комитете помощи голодающим) и прозвищ (басист aka «палата лордов», поскольку имеет привычку накладывать вето на лучшие идеи остальных), до музыки и текстов.
Типично английское качество и упорство отразились в многолетнем поиске оптимальной формулы инди-рока 21 века, вылившейся в синтез пост-панка, арт-рока, фолка, диско, прога и поп-рока, словно на сеансе одновременной игры Pixies, Грэхама Коксона, Gang of Four, Сида Барретта, Kinks и Pulp.
Первые двадцать минут диска - бурный, неконтролируемый поток поп-диско-панка на фоне неугасающего ритма и выкрикивания ироничных текстов, посвященных больным британским темам. Вторая половина теряет темп и включает неоднозначные эксперименты с акустикой, фолком, психоделией и синезаторами, воспринимающиеся частью слушателей как изюминка, но большинством - как настоящая катастрофа.
Нет таких, кого не тронула бы хоть одна композиция, но при этом нет таких, кто не нашел бы, к чему, как говорится, «прикопаться». Потенциал неоспорим, но где-то ребята недотянули.
Вдохновившись комплектом таких разнообразных метров, как Боб Дилан, Билли Холидей, Нина Симон, Джефф Бакли и Velvet Underground, молодая инди-команда из Калифорнии попыталась совместить гаражный звук с блюзовыми мотивами, большой долей соула и некоторыми шагами на территорию джаза и европейского кабачного фолка в стиле Man Man, в результате получилась интересная, но уж больно смахивающая на уже знакомую смесь The Strokes, The White Stripes и Tapes & Tapes музыка.
Впечатление от отличных басовых линий, вибрирующего (а-ля Бакли) вокала на любителя, фортепиано, ярких припевов, ритмических опытов, довольно амбициозного в попытке затронуть большие темы содержания текстов, а также необычного для такой молодой группы разнообразия эмоций в музыке вдруг портится в середине альбома. Чувствуется некоторая скомканность записи, ходы начинают повторяться, идеи тускнеют, и все это создает эффект монотонности, а музыкальный посыл делает неубедительным. На фоне ярких “We Used To Vacation”, “Hand Me Up To Dry”, “Tell Me In The Morning” и “Hospital Beds” многие песни вообще кажутся проходными.
Эта недоделанность и заставляет критиков, несмотря на все находки коллектива, обвинять ребят в том, что они лишь в сотый раз перекопали некогда плодородную почву андерграунда.
Непосвященные мгновенно обвинили Milburn в подражании Arctic Monkeys. Кое-где явно прослеживается музыкальная параллель, обе группы из Шеффилда с соответствующими жуткими акцентами, достаточно молоды и имеют схожие музыкальные корни, да и играли в одной песочнице. Но главное в том, что Milburn были гораздо раньше «обезьян»; последние лишь раскрутились быстрее коллег через Интернет и сарафанное радио. Так что, кто кому подражает – это еще большой вопрос.
Остроумно сочиненный, уверенно, а местами нагловато исполненный материал с массивным речитативом на фоне характерных для тех же «обезьян» повторяющихся мрачных, петлеобразных риффов, запилов по струнам и тяжёлых ударных, а также более оптимистичные и самобытные “Cheshire Cat Smile” или “Storm In A Teacup”, построенная вокруг ska, дают понять, чего стоят ребята. По сравнению с товарищами Milburn звучат более разнообразно, гитары менее хаотичны, а инструментальные обработки не так минималистичны. Говоря откровенно, в музыкальном плане эти «новые йоркширцы» на ступеньку выше. Дебют хороший, но вот с неизбежными сравнениями и эффектом «где-то уже слышали» придётся серьёзно побороться.
Первая пластинка ретро-рокеров из Мельбурна покорила мир самобытностью подхода к оживлению AC/DC и The Faces. Во второй работе сырые хард-роковые ходы сменились более насыщенным и рафинированным звучанием, в котором утонула большая часть той уникальной самобытности, что расстроило одних и порадовало других как акт развития в противовес возможному топтанию на месте.
Jet придерживаются собственной традиции в соотношении рок-хитов и баллад «50/50». Однако в рок-композициях прибавилось жесткости, как мелодии, так и вокала, ритмового разнообразия и «аллюзий» (пожалеем парней) на более широкий список грандов, а баллады больше не звучат так наивно-искренне, как прежде (разве что “Kings Horses”) - в них появилась новая степень качества, здорового пафоса и заматерелости.
Итак, у кого на этот раз «с...аллюзировали» Jet? Естественно, у ACDC и Rolling Stones в "Rip It Up", "Put Your Money Where Your Mouth Is", "Holiday" и “Stand Up”, но уже слышно и Led Zeppelin, и старую школу панка в "That’s All Lies", и недавнюю бритпопа в "Skin and Bones", и Offspring, и Акселя Роуза, и Everly Brothers в "Eleanor", а заключительная баллада "All You Have To Do" – чистый Beatles. Гимн "Shine On" вообще, кажется, оказался на диске Jet по ошибке: очевидно, в студии завалялось демо Oasis, забытое во время записи "Heathen Chemistry" - уж больно силён незримый дух “Stop Crying Your Heart Out”.
Разбор на части этого фьюжена трибьюта традициям многих школ с современным роком – занятие интересное. В целом альбом оставляет приятное впечатление. Не ожидайте от Jet невероятного – претендовать на революцию они и не собирались.
Четвёрка горячих валлийских парней, которым ещё даже не стукнуло двадцати, бесцеремонно ворвалась в жизнь каждого неглухого жителя Великобритании, когда три выпущенные ими сингла с дебютного альбома попали на радиостанции. Не было такого человека, который бы не слышал и не подпевал убойным и невероятно заразительным хитам "Recover", "Raoul" и "Monster". Даже против своей воли.
Целиком же альбом - драйвовый панк-поп, диско-панк и вставки скрим-эхо - заставляет хмурить брови и с трудом подыскивать слова. Открывающая его пятёрка состоит из стопроцентных хитов, однако же, построенных по одной формуле: не новые, не изобретательные и далеко не радующие разнообразием куплеты, которые вы «определённо уже где-то слышали» - толчкообразный панк с неизменным ритмом и высоким, каркающим бэк-скрим вокалом клавишника, очень скоро начинающим по-человечески напрягать - плюс забойные, запоминающиеся, ироничные поп-припевы, по которым The Automatic чаще всего сравнивают с The Futureheads, Maximo Park и Young Knives.
Вариации и некоторый отход от проторённой дорожки начинается на второй половине альбома. В "Keep Your Eyes Peeled" ребята скатываются на территорию эмо, который потом какой-то почти неуловимой тенью присутствует в каждом последующем треке. Особо выделяются "Seriously, Guys I Hate You", "On The Campaign Trail" и "Rats". Требуется какое-то время, чтобы оценить обе половины альбома.
«Что ж, панк мёртв, и твоя революция, тщательно продуманная продюсером, теперь так актуальна», - обращается группа к собратьям по ротации в одной из песен. «Так много мусора сегодня на радиостанциях», - сетует в другой. Что ж, теперь на радиостанциях Британии они. Посмотрим, изменит ли это что-нибудь.
Зимние праздники уже совсем близко. Раньше всех начнут отмечать своё рождество католики. Не знаю, как вас, а меня лично всегда завораживал их особый рождественский дух. Так что же нам мешает заглянуть в рождественскую музыкальную кладовую Европы и Америки и присоединиться к вечеринке? А там, глядишь, всё это плавно перетечёт в Новый год. Итак...
* для традиционных праздников
Первая коллекция из серии «Вот что я называю рождеством» вышла в 2001 и сразу же завоевала популярность и любовь американцев. В этом году увидел свет третий, юбилейный, сборник, по праву названный критиками «самой эклектичной из когда-либо выпущенных рождественских записей».
В этой коллекции найдётся что-то практически для любого вашего гостя: классические рождественские хиты исполнены и великими голосами американских традиционалистов - Фрэнка Синатры ("Jingle Bells"), Тони Бэнетта ("My Favorite Things") или Джонни Кэша ("Blue Christmas"), и яркими звёздами прошлого - Элвисом Пресли ("Here Comes Santa Claus.."), Эллой Фитцджеральд ("Rudolph, The Red Nosed Reindeer"), Луи Армстронгом ("Winter Wonderland") или Бингом Кросби ("Silver Bells"), украшены и неповторимым женским вокалом наших современниц Селин Дион ("Feliz Navidad") и Марайи Кэрри ("...The Herald Angels Sing..."), обработаны и перепеты в популярной манере Кристиной Агилера ("Merry Christmas, Baby"), восходящей звездой Рианной ("It Just Don't Feel Like Xmas") и новой американской девичьей бурлеск-группой Pussycat Dolls ("Santa Baby") и, наконец, переносят нас прямиком в сегодняшний день вместе с хитом Reliant K's "12 Days Of Christmas".
Если поставить диски на «случайный выбор», ваша компания имеет все шансы пережить целый калейдоскоп праздничных эпох.
* для изысканных торжеств
Рождественская пора вдохновляет джазовых мэтров так же, как и всех остальных. Их уникальные интерпретации заимствованных у сезонной классики песен или же оригинальные инструментальные произведения, ассоциируемые с праздниками, несомненно добавят изюминку новогодне-рождественскому вечеру.
В данной коллекции отметились как знаменитые джазовые исполнители (Нэт Кинг Коул, Нора Джонс, Чарльз Браун и другие), так и одарённые музыканты (Дьюк Пирсон, Букер Эрвин, Дональд Бёрд), заставив знакомые рождественские темы зазвучать по-новому.
"Sleigh Ride" и "Little Drummer Boy" в обработке пианиста Дьюка Пирсона или "White Christmas" тенорового саксофониста Букера Эрвина, нетленная “Christmas Song” в исполнении Коул, почти блюзовая "Merry Christmas, Baby" Чарльза Брауна или же всемирно популярная "Jingle Bells" в трактовке выдающейся вокалистки Дайэн Ривз – что бы то ни было, можете быть уверены: искра, которую зажигает эта музыка в сердцах слушателей, оживит даже самый холодный зимний вечер.
* для чудовищного утренника
Бабушек, дедушек, родителей, слабонервных гостей, младших сестёр и братьев, сохнущих по Бритни Спирз и Диме Билану, из комнаты удалить. Потому что сейчас начнётся настоящее панк-месиво времён злобных 70 - 80-х. Легендарные группы, спасшие мировую музыку от диско-нашествия и сохранившие её для альтернативного рока, издеваются над традициями от всей души и представляют свой вариант рождества, талантливо круша, рвя на части и изобретая заново праздничную классику.
Самый яркий вклад, как и можно было ожидать, внесли несравненные The Ramones ("Merry Christmas (I Don't Wanna Fight Tonight)"), The Dickies с потрясающе кошмарной вариацией на тему "Silent Night", а также Sloppy Seconds, Fear, The Greedies (Sex Pistols+Thin Lizzy), The Damned и Pansy Division с однозначным шедевром "Homo Christmas". TVTV$ исполнили чумовой хит под душещипательным названием "Daddy Drank Our Christmas Money", а «мексиканской Элвис», El Vez, вообще-то с панком никак не ассоциируемый, на редкость трэшевую панк-версию "Feliz Navidad" – "Feliz Navi-nada".
Конечно, для настоящего чудовищного рождественского утренника слегка не хватает ряженных из Slipknot, но и на том спасибо. Украшайте ёлку пустыми пивными банками, врубайте музон и, как говорят истинные панки: «Паршивого вам рождества и ужасного нового года!»
История молодой московской indie-rock группы началась ещё в конце 90-х, когда её будущие музыканты записали песню «Она» в составе группы "Dogz", да и сейчас Костя и Сергей из «ракет» продолжают параллельно играть в «7 расе». Но основной их коллектив, поющий на чистейшем английском, давно и прочно укрепил лидерские позиции на отечественной, а с прошлого года и зарубежной (Европа, США, Нидерланды, Австралия), независимой сцене. На своих феерических концертах, каждый раз радующих новыми фишками, коллектив собирает полные залы.
Второй по счёту альбом группы был записан и сведён ещё в начале 2005 года в Петербурге на студии «Добролет». С этой работой в мелодике группы появились новые тенденции; альбом гениально сочетает концептуально разнообразную музыку: инди, альтернативный рок, гранж, эмо, бритпоп и даже джаз. Гитары звучат то чисто и звонко("Anymore"), то по-гранжевому грязно ("Reflection"), обработки украшены пианино ("Joytoy", кстати, в записи его помог нынешний саунд-продюсер канала НТВ Олег Эмиров), духовыми, трубой и флюгельгорном (великолепный первый сингл "Nightmamremars", отсылающий нас к джазовым корням). В основу двух песен положены тексты Чарльза Буковски ("The Charles", в русском переводе) и Уильяма Блейка ("Lamp", в оригинале).
Вдохновлённые опытом записи дебютной пластинки, куда, помимо отрепетированных песен, вошли и сочинённые во время джемминга в студии, парни снова попытались вложить в пластинку здоровую долю импровизации и спонтанности, дабы придать звучанию больше естественности.
Итог таков: по меркам отечественного качества музыки это, безусловно, шедевр. Ребята играют рок европейского уровня качества.
Группа, давшая старт сотням других, одни из крёстных отцов британского поп-панка, The Buzzcocks распались ещё в далёком восемьдесят первом, вновь сошлись в далёком девяностом, в прошлом году отпраздновали тридцатилетие, а в этом выпустили восьмую по счёту пластинку, такую, словно на дворе снова семьдесят пятый, и всего этого с ними никогда не происходило.
Тот же самый мощный панк-поп, динамичный, громкий и энергичный, но на этот раз спродюссированный в расчёте на большую радийность. Пит Шелли вновь разделил композиторские обязанности со Стивом Дигглом, в результате мы получили добрую порцию родного звучания Buzzcocks с более цепляющими попсовыми панк-риффами от первого ("Wish I Never Loved You", "I Don't Exist") и контрастный, более жёсткий и мрачный хард-роковый саунд от второго ("Sound Of A Gun", "Between Heaven And Hell"). Удивительным образом в некоторых композициях прослеживается влияние групп, которых в своё время они же сами и вдохновили (так, например, в "Big Brother Wheels” слышится Pennywise).
Сырой, дерзкий вокал Шелли пережил десятилетия, и вновь предстаёт во всей красе: от гневного стакатто до меланхоличных напевов. Тексты продолжают традицию романтических метафор ("Reconciliation", "I've Had Enough") и оживляются новыми темами вроде пародии на современный консьюмеризм или культ Ikea ("Flat-Pack Philosophy", "Credit").
В сравнении с альбомами, созданными до распада группы, последний, безусловно, не дотягивает до планки, но в сравнении с творчеством периода воссоединения и деятельностью других оживших легенд "Flat-Pack Philosophy" несомненно заслуживает похвалы.
Ирландская группа God Is An Astronaut появилась в 2002 как совместный проект двух братьев. Дуэт исполнял изысканный chill-out, спокойную атмосферную музыку типа "эмбиент" с проблесками электроники, но звук их с самого начала был гораздо богаче, чем принято ожидать от жанра. Первый альбом братья выпустили на собственном лейбле в Ирландии, и треки с него сразу же стали с удовольствием крутить как на британских, так и на мировых радиостанциях. Вторая пластинка, "All Is Violent, All Is Bright", стала их первым полноценным релизом за пределами родины. В этой работе к ним присоединился барабанщик, привнёсший в запись толику живого звучания.
В основном фундамент композиций альбома составляют исполненные на синтезаторе типичные построковские инверсированные арпеджио, в которые постепенно вплетается мощный гитарный рисунок, вбиваемый в сознание слушателя энергичными нарастающими ударными. Мелодия достигает кульминационного момента и обрушивается, как стекло, разбитое вдребезги, а из его осколков выстилается развязка печальной истории со счастливым концом или же счастливой истории с печальным концом (уж как задумают эти ирландские сказочники). Иногда основа мелодии закладывается гитарными риффами, а когда синтезаторы имитируют звучание струнных, как, например, в начале "Forever Lost", к общему впечатлению добавляется еще и привкус некой симфоничности. В некоторых композициях гитары так тесно переплетаются с клавишными, что создают почти ксилофонный эффект, а редкий фоновый вокал воспринимается как неотъемлемая часть музыки и действует на редкость умиротворяюще.
Как бы сказал папа-панк сыну-подростку, усадив его однажды на кухне для серьезного разговора: «В жизни каждого панка, сынок, наступает момент, когда он должен повзрослеть или хотя бы признать, что зрелость уже притаилась где-то за усилителем». Что и случилось с одним из суперпопулярных американских исполнителей «комических куплетов» из Blink 182, ушедших в подозрительный отпуск на неопределённое время.
Том ДеЛонге оказался перед выбором: впасть в депрессию по поводу очевидной кончины «блинков», замутить нечто похожее на его горячо любимый фанатами и раскрученный сайд-проект Box Car Racer или же сделать что-то серьёзное и совершенно новое. Вот за последнее-то он и взялся.
Переживая сложные времена, когда отец оказался болен лейкемией, а брат получил ранение на войне в Ираке, Том провёл полтора года над работой, которой хотел подарить людям возможность ухода от реальности во внутренний мир, призывая слушать альбом в одиночестве тёмной комнаты, освещаемой свечами. С претензией на космичность и грандиозность, пластинка переплетает гитары с электроникой и создаёт эпическое, атмосферное и мелодичное звучание. Но... настолько однородное, что звучит, как одна большая песня на пятьдесят минут.
Том заявил, что альбом AVA изменит мир; этого не случилось. Возможно, он просто переоценил свои силы. Или это был аутотренинг.
Настоящий минималистский «ррррок» в стиле «назад к основам» - неоспоримый вклад дуэта The White Stripes. Но гений Джека Уайта не мог в один прекрасный день не устать от ограниченности экспериментальных возможностей, в то время как его старый друг и известный сольный музыкант Брэндан Бенсон устал от самого себя, и вот, пригласив ещё двух приятелей из Greenhornes, талантливый тандем решил устроить творческий отпуск в новом сайд-проекте.
The Raconteurs не та группа, которой ценой жизни или смерти нужно завоёвывать признание, а потому созданию пластинки сопутствовала та здоровая доля свободы и окаянства, которая и необходима для рождения чего-то непринуждённо-потрясающего.
Все началось с совместно написанного Уайтом и Бенсоном супер-поп-хита "Steady As She Goes". А дальше музыканты пережили настоящее стилизованное перевоплощение в легенд рок-музыки: "Broken Boy Soldier", будто исполненная Яном Гилланом, практически диллановская баллада "Together", "Level" в духе йесовского арт-рока, кингкримзоновский ломаный ритм "Store Bought Bones", начисто украденный у Kinks рифф в "Yellow Sun" и наконец академический блюз-рок “Blue Veins” с пламенным приветом Роберту Планту.
Слушая все это, чувствуешь себя старым счастливым рокером, греющимся под пледом в кресле-качалке у камина. Или чеширским котом у него на коленях.
The Libertines всегда были орлом о двух головах: талантливой, но бестолковой Пита Доэрти и не менее талантливой, но куда разумнее и симпатичнее Карла Барата. И пока Пит искал приключений на оставшуюся часть группы, Карл из последних сил пытался удержать её на плаву, но в конце концов не выдержал и, выгнав для начала Доэрти, позднее расформировал и всю команду. Зарегистрировавшись как сольный артист, он открыл в Лондоне ночной клуб под названием, которое впоследствии подарил своей новой группе. Пит к тому времени сколупал собственный коллектив, спокойно относившийся к его увлечению наркотиками, и началась очередная музыкальная дуэль великих распавшихся дуэтов.
Первым выстрелил Доэрти альбомом Babyshambles "Down In Albion". Но промахнулся: альбом получился посредственным. Карл ответил красноречивым синглом "Bang Bang You’re Dead", и всем стало понятно, что если Babyshambles – манная каша, размазанная по тарелке, то DPT – самое настоящее «мясо».
Фантастически отвязный пост-гаражный панк, на удивление жизнеутверждающий, свежий и цепляющий, а также в большом долгу как у брутальности Buzzcocks, так и у мелодичности Clash, Jam и Kinks. В плане текстов следует остроумный посыл Пита на все четыре стороны с подробным психоанализом. Сквозь контекст их бывших взаимоотношений читать это довольно забавно.
Барат мастерски утёр нос зарвавшемуся Доэрти. Или же «здравость» победила «наркотики».
«Они скорее британцы, чем канадцы», - говорят о The Dears. Виной тому музыкальные отголоски The Smiths в их первых записях и поддержание традиций лирического сарказма Морисси (на разогреве у которого они теперь выступают), фундамент из наследия бритпопа и уникальная похожесть лайтбёрновского вокала на Мартина Росситера пополам с Деймоном Албарном (особенно в ранних работах). В результате британская пресса провозглашала их альбомы лучшими новинками года, а вот в родной Канаде должного признания группа так и не получила. Слишком уж они оригинальны - выразительны и революционны - для своей страны. Да и сравнения с классиками с самого начала были довольно гипотетическими: такого шикарного сочетания вокала, звука и монументальных обработок, честно говоря, The Smiths не хватало.
В новой работе секстет The Dears решил придать звучанию максимальное сходство с технической гармонией своих живых выступлений, а потому все песни записывались с первой попытки, без остановок и монтажа. На пластинке присутствует меньше их характерной драматической инструментальности и появилось больше рока, мощных электрогитар, хотя вместе с тем имеются и клавишные риффы, и альты, и даже валторна, а целиком эта оркестровость работает на создание атмосферы романтической меланхолии с проблесками всепоглощающего оптимизма, экспрессии и глубины.
В текстах поднимаются разнообразные и глубокие темы: от одиночества, бедности или потакания своим слабостям, до расизма и политических проблем. И всё же обезоруживающая красота мелодий вселяет в слушателя надежду но то, что всё будет хорошо.
Для ценителей жанра это, пожалуй, один из роскошнейших альбомов года и, несомненно, лучший альбом The Dears.
Парадокс современности: христианская группа, играющая «бесовскую» музыку и адским голосом вопящая о любви к Христу. В результате церковь смотрит на них с опаской, а поклонники рока раздражаются из-за слишком религиозных текстов. Но нам, не англоговорящим слушателям, куда важнее музыка, чем всё остальное: ведь музыкально американцы Showbread сильно изменились со времён первого альбома.
Конвульсивный alt-screamo канул в лету, что, конечно, расстроило большую часть фанатов. В "Age of Reptiles" ребята совсем отказались от скриминга, и теперь оба вокалиста поют чисто и мелодично. Изменился и звук: появился хард-роковый ритм, простые, но действенные последовательности аккордов, пост-панковская развязность, обилие синтезаторов и даже отзвуки танцевального рока (чему фанаты первой пластинки уж совсем не обрадовались). Музыка стала более усваиваемой, западающей в душу и притягательной для мейнстрима. Текстово ребята все так же прославляют Иисуса, хотя уже намечаются и другие темы. Альбом хорош, просто это совсем другие Showbread.
Причину подобной коренной перемены следует искать в самой философии группы. Их девиз гласит: "Raw rock kills". «Сырой» - это наше слово для обозначения всего хорошего в роке», - объясняет гитарист Мэтт Дэвис. «По сути это высокая энергетика рок-н-ролла с элементами всего, что бы нам ни пришло в голову, будь это хоть фанк. Мы не хардкор, не панк и даже не рок - мы просто самый настоящий сырой рок. Мы пишем то, что чувствуем».
Одним словом, ребята не собираются вешать на себя ярлык и бояться сделать шаг в сторону. Чего-чего, а энергетики Showbread точно не потеряли.
Музыкальная реинкарнация и настоящая находка для любителей легендарных The Jam, не слишком
вдохновляемых сольным творчеством Пола Уэллера. Четыре парня из Уотфорда
встретились в Лондоне в 2003 и уже спустя два года начали атаковать радио
пробными синглами. Традиции старой школы мода плюс мальчишеский пыл – и лихой
гараж-рок, который начали выдавать ребята, завоевал сердца англичан.
Современники Ordinary Boys и Hard-Fi, «винтовки» присоединились к армии
«городских щёголей», выпустили в 2006 году дебютный альбом, спродюссированный
Ианом Броуди (Coral, Subways, I Am Kloot), который облагородил их живой
панковский звук, и наблюдали, как бывшие кумиры в лице Грэхама Коксона и
Madness становились их поклонниками.
Итак, что мы имеем? Открывающую "She's Got Standards", горькую и кусающуюся, журнал NME провозгласил «Specials, спорящими со Strokes». "Local Boy" играет поп-философией
The Smiths и их же мелодикой. "Hometown Blues" – одна из изюминок альбома,
напоминает раннего Уэллера: лающий вокал с потрёпанным, но душевным чувством
под залихватский мотив. "Peace & Quiet" – запоминающийся гимн с массивным
припевом. Имеются два шикарных лирических номера: мягкий, акустический "Spend A
Lifetime", сопровождаемый аккордеоном, и "She's The Only One" – мерсисайдский ритм
под гитарное вибрато и бой тамбурина. Незабываем роскошнейший гараж "Repeated
Offender" – заразительная мелодия и шутливый поэтический посыл, а "When I’m Alone"
дарит отличное соло. "Narrow Minded Social Club" начинается с воя полицейских
сирен и повествует о насилии, творящемся в центрах городов. Скрытый трек "No
Love Lost", пожалуй, одна из самых сильных вещей на альбоме - музыкально более ожесточённые
и матёрые Stooges с нехарактерным для них нежным вокалом.
Благодаря оживлению легенд и тому, что парни говорят о насущном на языке слушателей,
альбом звучит так же современно, как когда-то то, что мы теперь называем
«ретро».
Представляем три летних подарка от одних из самых модных английских коллективов.
Keane стали сенсацией в своё время из-за отсутствия в их музыке гитар и басов.
Вернулись они все теми же: красивые мелодии, наивные, непретенциозные тексты,
душевный вокал.
Однако второе их творение заставляет подозревать, что парни либо сильно влюбились,
либо впали в детство. Под половину песен с альбома можно здорово оттянуться на
карусели в парке аттракционов. Самым показательным в этом плане можно считать
«чудесное» произведение "Crystal Ball". Вторая же половина материала могла бы
стать отличным саундтреком к вашему бурному роману, если бы не одно «но». По
опыту могу сказать, что если писать песни, полностью отдавшись состоянию влюблённости
и начисто забыв о таких жизненно важных вещах, как талант, стиль и качество, то
получится, мягко выражаясь, «некондиция».
Несмотря на это, Keane удалось-таки создать три достаточно качественных трека – "A Bad
Dream", "Try Again" и, безусловно, "Atlantic". И если бы не смазанная концовка последней,
ребятам можно было бы сказать большое спасибо хотя бы за них.
Когда Muse объявили, что в новом альбоме будут много экспериментировать, все
напряглись. Музыканты уединились во французском замке 17 века, а затем
решительно подались в Нью-Йорк, где долго обитали по соседству с местными
танцевальными клубами, в результате чего «грув» нашёл свой путь на их четвертую
пластинку. Чего Muse не хотели, так это создания «Absolution №2».
Оказалось, что всё не так страшно. Новое звучание абсолютно органично вписывается в
эволюционную летопись группы, если отслеживать её сквозь все альбомы после
"Showbiz". К счастью, радикальный эксперимент всего один – первый сингл
"Supermassive Black Hole" в стиле Спирс и Тимберлейка. Остальное – классика Muse.
В эту работу англичане добавили здоровой попсовости, тексты стали более острыми
и политизированными, а высококлассные фортепианные каскады, вдохновлённые
Рахманиновым, постепенно уступают место простым и привязчивым клавишным
проигрышам а-ля ABBA. Ребята гордятся, что набрались смелости сделать нечто
кардинально отличное от всего, что делали ранее.
Тем не менее, есть и старый добрый готический драматизм, и «закосы» под фламенко, и
очередные баллады-претензии на "Unintended", а местами даже трубы и восточный
колорит. Начавший порядком надоедать надрывный (до визга) фальцет Беллами на
данной пластинке отсутствует, зато чистые вокальные возможности предстают во
всей красе.
Сбить альбом с верхушек чартов удалось только следующему коллективу.
Не успели мы отойти от слепого очарования первым альбомом, как Kasabian выпустили новый.
Если большинство групп в такие моменты переживает по поводу удержания планки,
поднятой дебютной пластинкой, то эти «уличные негодяи» британской сцены сами
обозвали предыдущую работу «посредственной ерундой», а "Empire" положили быть
«великим британским альбомом с бессмертными хитами», сопоставимым с дисками
Stones, The Who и Oasis. Как писал ещё Достоевский, нет ничего опаснее для
успеха, чем «возбуждение непомерного любопытства». Kasabian добились того, что
оценили их по самым высоким стандартам.
Условно "Empire" можно разделить на три части. Мощное начало из рок-маршей и гимнов с
фирменными электронными фишками и агрессивным вокалом Мейгана, которые
непременно заинтересуют как старых, так и новых фанатов ("Empire" и
"Shoot the Runner"). Затем мрачная прослойка из треков, вызывающих противоречивые
чувства ("Me Plus One" или "Apnoea"). И, наконец, фантастическое завершение серией
отличных экспериментальных треков, вокальный дебют Пиццорно - акустический
номер "British Legion" - и громоподобное творение с обилием риффов, труб и вокальной
какофонии - "The Doberman".
T-Rex, Primal Scream, Deep Purple, Chemical Brothers, Beatles, Bob Dylan и Oasis – это
далеко не все, кого услышали в этом альбоме критики и поклонники. Он слишком
хорош, чтобы быть понятым и оцененным с первого раза. Терпение - и вы поймёте,
что эти уличные негодяи стали более зрелыми и имели полное право на имперскую
браваду.
Музыка, исполненная на проводах в хмурый, дождливый день. Именно такое впечатление
оставляет дебютный альбом техасской пятёрки I Love You But I’ve Chosen
Darkness. Как красноречиво намекает название коллектива, играют ребята в стиле
dark pop и goth-shoegazing. Отзвуки знаменитых британских «новых романтиков»
70-80-х Talk Talk и The Chameleons знаменуют модное в 2000-е годы возвращение
«интеллигентной мрачности». Но в отличие от уже успевших приобрести
популярность коллег из Interpol и Editors, вокал Кристиана Гойера из …Chosen
Darkness лишён кёртисовской жёсткости, а музыка больше тяготеет к
пост-роковским изысканиям.
Стандартные сильные ударные, металлические и техничные ритмы, пневматическая перкуссия, стена гитар, растянутый бас, мелодичность и искажённое эхо звука,
одурманивающий, зловещий гул синтезаторов, немногословная надменность.
Молитвенный вокал далёк, как звёзды, даже в моменты особой страстности,
сопровождаемый кортежем одиночества, меланхолии и цинизма. Группа вбирает
достаточно идей из разнообразных источников, чтобы глубоко запрятать их
истинное происхождение, что и дает им возможность звучать «вне времени».
Нагнетающееся напряжение открывающей "The Ghost" разрешается деформированным гитарным
потоком. "According To Plan" звучит жёстко и напористо, но вместе с тем романтически-мечтательно.
Яркая, энергичная "Lights" наиболее близка к творчеству Interpol. Музыка резко
меняет характер после неожиданной пост-роковской "The Owl", которая задаёт тон
второй половины альбома. Наиболее насыщенная в этом плане любимица фанатов "We
Choose Faces" представляет молотоподобный бой барабанов и фоновый пласт из
скольжения сверхъестественно обработанных гитар, приправленный усталым,
степенным вокалом Гойера. Сильный заключительный аккорд ставится закрывающей
альбом "If It Was Me". В целом работа хорошая.
Как шутят шведы: «Если ты молод, у тебя есть четыре варианта будущего: стать
звездой футбола, студентом, артистом или алкоголиком». Ещё два года назад эти
шведские парни лишь задумывались над данной дилеммой и впервые выступали в
крошечном местном клубе, а теперь имеют за плечами два успешных альбома, без
перерыва катаются с концертами по Европе, США и Японии, и являются хэдлайнерами
знаменитых рок-фестивалей.
Свою третью студийную работу фронтмен группы охарактеризовал как «похмелье от
опьянения успехом». Музыка все та же: балансирование на границе классического
рок-н-ролла, мода, гараж-рока и глумливого бритпопа в стиле Blur. Продюсеру
Бьорну Олссону удалось заложить в запись характерный сырой «концертный» звук.
Одна из самых ярких и запоминающихся композиций – "Long Before Rock’n’Roll" – стопроцентный хит всех времен: и до рок-н-ролла и после. Никаких особых находок, просто
удивительно заводная мелодия. На роль хита также полноправно претендует "Killer
Kaczynski". "The Wildfire" представляет излюбленный повествовательный прием ребят:
«Она сказала… А я сказал…», и так, слово за слово, затягивает слушателей в
воронку духовых. Блюзовое начало "TV & Me" выливается в развязный, ритмичный
запал, а замечательная баллада Ochrasy о желании укрыться от несправедливого
мира в воображаемой стране исполнена в свойственной кантри акустике.
Как ни странно, ни то, что ребята лишь отлично перерабатывают чужие идеи, ни то,
что почти каждое их сочинение отдаёт бурным щенячьим восторгом, абсолютно не
отталкивает. Возможно, разгадка этого феномена кроется в милой и франтоватой
манере пения Бьорна, а может, в его родинке а-ля Синди Кроуфорд, в порохе,
которого ребята могут добавить в любую песню, или даже в том, что их второй
вокалист обладает голосом Ноэла Галлагера. Но скорее всего всё-таки в том, что
ребята намеренно создают ретро-звучание, а это – неприкосновенно.
Первыми художниками на Земле были анималисты: на стенах пещер древние «живописцы» изображали животных ещё в каменном веке. С развитием человечества анимализм нашел путь и в другие виды искусства, а в конечном итоге даже в музыку. Судя по названиям многих команд, в последнее время наметилась явная тенденция возвращения к «звериным» корням. Однако всемирная экологическая катастрофа не могла не сказаться на изобретательности музыкантов и в свою очередь способствовала появлению ряда коллективов, наименовательные фантазии которых можно условно обозначить как «аномальный анимализм».
* Отряд – приматы, семейство мартышкообразных, род - арктические
Что забыли обезьяны в Арктике? Видимо, нашёлся в их стае свой Колумб, который вёл в
Африку, а привёл… сами видите куда. Но, раз уж они там оказались, пришлось
как-то выживать: двигаться, бесноваться или, в конце концов, создать группу и
дать хорошего, зажигательного рок-н-ролла. Неудивительно, что голос фронтмена
Алекса Тёрнера до сих пор отдаёт простудной хрипотцой.
Если вы любите и уважаете таких классиков жанра, как Clash, Strangles или Who, вы
несомненно оцените этот альбом. Музыка бесхитростна, напориста и энергична, а
также в меру сыра и хаотична, что от настоящего рок-н-ролла и требуется. На
дебютной пластинке «мартышек» собрались поп-панк гимны ("Still Take You Home"),
вызывающие гаражные номера ("From Ritz to Rubble"), задумчивые строуковские
мелодии ("Mardy Bum"), диско-баллады ("Riot Van"), ну и, конечно, главный хит
лета "I Bet that You Look Good on the Dancefloor". С появлением Arctic Monkeys
британское королевство облегчённо вздохнуло и, вытащив запылившуюся корону
«спасителей рок-н-рола», водрузило её на голову этих девятнадцатилетних парней.
* Отряд – грызуны, семейство млекопитающих, род – скромные
Скромность является неотъемлемым атрибутом любых инди-коллективов. Даже мышиных.
Этот альбом у Modest Mouse получился достаточно оригинальным и экспрессивным. Под
первые три композиции невольно представляешь себя на шезлонге под солнцем на
мальтийском пляже; ощущение качания на волнах несомненно добавляет песня с
говорящим названием "Float On", вышедшая первым синглом. Затем идёт самая
сильная вещь на пластинке – "Bury Me With It": невероятное сочетание остроумных
музыки, вокала и текста. Переломный момент наступает в середине работы, и
граница его проведена песней "Bukowski". Композиции второй половины альбома -
так называемый «рок «с тараканами» - можно смело представить себе исполненными
в каком-нибудь эксцентричном мюзикле. Заканчивается вся эта вакханалия умиротворяющей
"Good Times Are Killing Me". В целом, нескромно симпатично и требует как
минимум повторного прослушивания.
* Отряд – хищники, семейство кошачьих, род – свободные
Поклонники Sonic Youth просто обязаны отыскать данную пластинку. Под личиной свободного (то есть ни чем до пятницы абсолютно не занятого) котёнка спрятались в своё время
от основных проектов четыре известных музыканта, среди которых оказались Ким
Гордон из вышеобозначенных Sonic Youth, а также Марк Айболд из Pavement. Данный
союз предложил слушателям практически инструментальный и довольно
минималистически устроенный, но на редкость заводной пост-панк.
Открывается альбом забавной перепевкой песни французского шансонье Сержа Гинсбурга. Дальше - больше сюрпризов: деконструктивный эксперимент с электронной
"Spatialized Chinatown Express Mix" ди-джея Spooky, выразительная
какофония "Played Yrself", тяжёлая и мрачная "Gaa",
зарисовки на трубе и губной гармонике в "Daddy Long Legs", а жёсткий
ритмический рисунок "Never Gonna Sleep" с удовольствием примерили бы
сами Prodigy.
Большинство композиций напоминают заевшую пластинку на старинном граммофоне, который,
однако, не хочется пнуть, чтобы вернуть мелодию в оригинальное русло. Напротив,
под его мучения хочется расслабиться и наслаждаться спотыкающимся повторением
до бесконечности… или до того момента, пока соседи не полезут на стену и не
начнут стучать по батарее.
Наиболее известными валлийскими пост-гранжевыми командами последних лет, безусловно,
стали Lostprophets и Funeral For A Friend. Однако сравнивать с ними Bullet For
My Valentine по одним лишь валлийским корням и общему жанру не стоит – стиль, в
котором играют ребята, порядочно отличается от предшественников. Выходцы из
Южного Уэльса можно сказать с пеленок поклонялись Metallica, Testament и «великим
Iron Maiden». Создав свою первую группу с довольно непретенциозным на фоне
других названием Jeff Killed John, они потратили семь лет на покорение жанра,
но, уже собравшись в студию для записи дебютного альбома, были подло брошены
басистом практически у её дверей. Запись пришлось отложить, и лишь спустя два
года Bullet… (именно так к тому моменту они решили себя величать) выпустили
пластинку в родной Британии. В 2006 году наконец состоялся американский, а,
соответственно, и мировой релиз их первой работы.
Наиболее успешно Bullet… можно сравнить с набирающей обороты молодой американской
командой Trivium. Мелодичный, мрачный рок на стыке эмо- и металкора с трэшевыми
акцентами. Без претензий, без революций. Неплохой скриминг и чистый, мощный
вокал в припевах. Металлистов порадуют некоторые действительно сногсшибательные
соло, любителей «кора» - неистовство звукового терроризма, поклонников emo –
техничная жёсткая экспрессия. Но всё вместе это являет собой довольно
неприятную эклектику. Ценителей мелодичности раздражают заезженные хардкоровые
конструкции с «благим матом», остальных - Hoobastankовские напевы. Хочется
сказать: «Вы уж, ребята, определитесь: либо вы плохие, либо хорошие».
Журнал "Kerrang!" признал их «Лучшей новой группой Великобритании», а "Intro" к альбому исполнили финские маэстро Apocalyptica. Парни выступают на разогреве у Роба
Зомби и пишут каверы Металлики. Но в реальности это лишь очередное
перехваленное «много шума из ничего».
Братьями, сестрами и даже супружескими парами, играющими в одной группе уже никого не
удивишь. Но представьте, что ваш отец в один прекрасный день заявит вам:
«Сынок, а давай-ка создадим с тобой группу, и ты будешь в ней петь». Именно так
поступил Генри Харрисон, 55-летний британский пенсионер; он знал, что его
сынишка Блейн так или иначе будет не таким, как все. В результате появился один
из самых необычных по составу коллективов: фронтмен на костылях, рядом его отец,
сильно смахивающий на Роджера Уотерса, а оставшиеся члены группы напоминают
цыган из фильмов Гая Ричи. Их имиджу эксцентричных интеллектуалов часто уделяют
больше внимания в прессе, чем самой их музыке. А зря.
Музыка действительно хороша. Эклектичный сплав музыкального нойза, prog-indie и
арт-рока, дерзость и креативность, нестандартность мелодий, винтажные
прослойки, хоровое многоголосье, выдающиеся ударные, оригинальные тексты – вот
что такое их дебютная пластинка «Making Dens». Они объединяют и дают зазвучать
по-новому мелодике Бич Бойз, психоделии Пинк Флойд и достижениям Кинг Кримзон.
«Мы ненавидим повторяться, - заявляют они. – Как только песня начинает
смахивать на предыдущую, мы рвём ее на кусочки, а затем склеиваем заново». Что
правда, то правда: ни одна песня не похожа на другую. Ассиметричную мелодию
невозможно запомнить с первого раза: в течение песни она непредсказуемо
меняется, но неизменно восхищает. Некоторые ходы заездились бы любой другой
группой до дыр в одной композиции, и то что Mystery Jets не паразитируют на
своих находках, делает им честь.
"Бритпоп" в их коллективе считается ругательным словом, а сравнения с Franz Ferdinand и Kaiser Chiefs на основании повторения шумихи, поднятой по отношению к ним в
прессе в недалеком прошлом, вызывают бурный протест. Про такие группы просто
нельзя шуметь. Тихо, незаметно и гениально они раздвигают границы современной
рок-музыки.
Пост-рок начался, когда рок перестал быть способом заявить миру о его вопиющей
несправедливости, когда выдохлись такие фигуры, как рок-идолы, и было решено,
что рок больше в них не нуждается, как не нуждается он, соответственно, и в
вокале, да и в гитарах, в принципе. А вот совсем недавно пост-рок, якобы,
«закончился». Хорошо, что об этом не сообщили шотландцам Mogwai, иначе не
видать бы нам данного музыкального шедевра.
Их пятая студийная работа звучит сбалансированно и продуманно как никогда и
практически лишена изъянов. Альбом получился наиболее общедоступным, но при
этом достаточно сложным и утончённым. Зачастую следует отказ от
самосемплированного космического звучания и возвращение к скрежету и рычанию
живых гитар. Наряду с типичной инструментальной аскезой «не от мира сего», «Mr.
Beast» пестрит почти альтернативным роком. Запись преисполнена трагичности,
торжественности и меланхолии, попеременно берущих слово в той или иной
композиции.
Открывается альбом классической могвайской инструменталкой "Auto Rock", вполне достойной Sigur Ros. Тлеющая фортепианная мелодия постепенно разрастается до «взрыва» под
монотонный бой барабанов и перекидывает мостик к трагической альтернативной
симфонии с живописным названием "Glasgow Mega-Snake". "Acid Food" – шаг в сторону
лагеря электронной музыки, нечто в духе Air: медленные биты, гитарные вставочки
и спокойный вокал Стюарта Брэйсвэйта. Настоящий бальзам на душу пост-рокера
льют "I Chose Horses" и "Folk Death 95".
Грамотное жонглирование инструментальным минимализмом и монументальным рок-звучанием на протяжении всего альбома доказывает, что жанр, вопреки всем, жив и здоров.
Вызывающая красота музыки, не свойственная чистому пост-року, заставляет
пуристов испытывать достаточно спорные чувства к пластинке. Менее же
претенциозные слушатели остаются более чем в восторге.
В отличие от дебютника с милыми, лёгкими поп-хитами, второй альбом молодой канадской группы преисполнен самоуверенного, форсистого рок-н-рольного апломба. Прослеживается сильное влияние мэтров 60-х – 70-х (Rolling Stones, The Who, The Byrds и т.п.), достаточно естественно вплетённое в собственные мелодии группы. Альбом может быть интересным слушателям любого возраста, поскольку граница между ретро-модальностью и современным инди практически стёрта. Неплохо сбалансированная коллекция песен, половина которых без проблем стала бы сильными синглами. “Same Old Song”, выходившая на саундтреке к FIFA 2006, порвала радиочарты в родной Канаде.
Поскольку альбом охватывает разнообразные жанры, от рока до кантри-фолка (“Black Cat”) и ритм-н-блюза (“Diamonds”), то в список сравнений попали и Oasis, и The Stooges, и The Beatles (самый яркий пример воплощения всех трёх влияний – “The Shell”). Кто-то обвиняет коллектив в заимствовании вокальной манеры у Sloan, а кое-кто даже узрел отголоски “Breathe” Pink Floyd в инструментальной “The New Number 2”. Наибольшее же количество сравнений группа получила с земляком Сэмом Робертсом.
В начале альбом грешит однообразностью той самой апломбовой подачи одинаково мощных гимновых вещей типа “People Common”, но ближе к середине начинает потихоньку замаливать грехи к большому неудовольствию любителей броских гимнов инди-рок-н-ролла.
Их называют одной из самых заразительно весёлых групп Австралии. Имея за плечами
пять успешных EP, трио The Grates наконец выпустило полноценный альбом. Это их
первый опыт работы с продюсером, что способствовало более совершенному звучанию
переизданных треков к большому неудовольствию фанатов, разочарованных отполированными
вариантами полюбившихся песен. Загадочный ярлык новоявленных стилей "new age" и
"lo-fi", как оказалось, скрывает за собой сырой синкопический поп с легким налетом
невменяемости (т.н. «хромающие» мелодии), банджо-фолк ("Sukkafish"),
перемежающийся с мощными рок-риффами и почти гранжевыми обработками ("Feels Like
Pain"), песнями, которые вполне могли бы написать любые из панков 70-х, с
вокальными выкрутасами, достойными Джонни Роттена ("Trampoline"), ska 90-х ("Lies
Are Much More Fun"), идеальными душевыми балладами ("I Am Siam") или мелодиями
практически шарманочного типа ("Nothing Sir"). Чего у The Grates не отнимешь, так
это многогранности - «разности», в том числе и в причудливых модуляциях голоса
вокалистки Пэйшенз Ходжсон. Атака страстного, сырого вокала, например, спокойно
может меняться на нечто, похожее на Аланис Мориссетт или Cranberries.
Альбом начинается неожиданно. Морщась от недоумения, вы внимаете колыбельной мелодии и
намеренно искажённой вокальной партии, и тут на вас вдруг обрушивается мощный поток
ударных, скрежещущей гитары, и чем дальше вы слушаете альбом, тем яснее
понимаете, что акт его открытия именно этим номером лишь свидетельствует о том,
насколько иронично ребята могут относиться к самим себе. Это музыканты, которые
умеют дурачиться. И хорошо умеют. А песни кажутся всё симпатичнее с каждым
прослушиванием.
Но ничто не сравнится с энергией, несомой группой со сцены, где барабанщица
умудряется разнести установку в мелкую пыль, гитарист одинаково хорошо продемонстрировать
как мастерство, так и полное неумение владеть гитарой, а фронт-woman едва ли
проводит на сцене пару минут на обеих ногах, ибо скачет по ней на протяжении
всего концерта подобно знаменитым животным своей родной страны.
Что делают музыканты, собравшись вместе? Правильно - группу. С чего начинает
группа? Ищет своё звучание, стиль, лицо, найдя которое, с тех пор пытается не
ударить им в грязь. Однажды изобретя себя, группа обретает характерный,
узнаваемый музыкальный облик на всю оставшуюся карьеру. Но все-таки находятся
отчаянные романтики, которые не боятся в один прекрасный день сломать то, что
сами построили, и изобрести себя заново.
Канадский пост-панк квартет The Stills начал громко, выпустив в 2003 году отличный альбом с двенадцатью стопроцентными хитами, а вот, вернувшись спустя три года,
представил публике абсолютно других себя. На этот раз стопроцентное инди.
Прелесть инди в том, что нет здесь никаких законов жанра, кроме одного: на радио простых смертных оно не попадёт. И не потому, что это достояние избранных, а потому,
что не каждый смертный способен такое вынести. Нет стандартного
[куплет-припев]x2-бридж-припев; нет крутых виражей захватывающей мелодии, от
которых непроизвольно начинают дрыгаться конечности. Музыкальная идея тянется
на всём протяжении песни одной нитью, вокруг которой едва колышется мелодия в
окружении нескольких повторяющихся подобно мантре фраз. Мажор может вдруг
обратиться в минор, ритм стать почти африканским, гитары неожиданно затихнуть и
смениться роялем, а то вдруг ударные разразятся канонадой или вступят духовые,
а вокал при этом останется сонно-пафосным а-ля Джулиан Касабланкас. На этот раз
The Stills оправдывают своё название и никуда не торопятся, не спешат
впечатлить, что значит одно - когда это произойдёт, будет это глубоко и
надолго. В целом получилось нечто среднее между Death Cab For Cutie и The
Strokes. Качественный альбом для «избранных».
Бедный. Бедный Ричард Эшкрофт. Легенда бритпопа в составе The Verve, уникальной группы, распавшейся именно в тот момент, когда им удалось создать чудо - альбом "Urban
Hymnes" с суперхитом "Bittersweet Symphony", распавшейся именно из-за взлетевших к
поднебесью амбиций мистера Эшкрофта – так вот, именно он выпустил после четырёхлетнего
молчания третий сольный альбом. Причем такой, что после каждой прочитанной на
него рецензии приходится смахивать слезу от смеха. И чьи бы вы думали это
рецензии? Нет, не критиков, не противников и не завистников - его собственных
обескураженных фанатов.
Все альбомы Verve заслушаны тысячами до дыр. Первый сольник куплен по инерции.
Второй уже банально украден из сети и забыт после пары прослушиваний. А третий
заставил сесть и задуматься, как гению Verve удалось создать такой удивительно посредственный
альбом? Гипотезы выдвигаются самые разные; от той, что Ричард просто заимел
чудо-ксерокс, на котором теперь исправно ксерит свои сольники, до той, что, претендуя
на обладание ключами от мира, Эшкрофт просто не знал, что там давно стоит
электронный замок, шифр от которого знает теперь, может, только какой-нибудь
Алекс Капранос.
Открывающая "Why Not Nothing" – неожиданная и нехарактерная претензия на бодрую рок-песню. Но только вы обнадёживаетесь, как на вас обрушивается тонна пафосного занудства,
сильно и дурно пахнущего альбомами предыдущими. "Music Is Power" – откуда-то
отголоски диско на старый, измученный ещё в 2000 году мотив. После первых
аккордов "Break The Night With Colour" вы тычете пальцем в проигрыватель и вопите:
«Это же Робби Уильямз!». Заглавная песня на таковую не тянет. "Sweet Brother
Malcolm" – какая-то нелепая подделка под кантри. "Cry Till The Morning" очень красива,
но у человека с чутким слухом вокал в ней вызывает страшный душевный скрежет.
Вторая половина альбома маленько реабилитирует первую, но, может, мне просто
так показалось из сострадания?
В общем, садись, Ричард: два. Завтра в студию с родителями.
Талантливые indie-меланхолики в прошлом, ирландцы Snow Patrol, некогда открывавшие
европейские концерты "Vertigo Tour" монстров U2, разродились новым альбомом. «В
прошлом» - потому что не далее как два года назад поняли, что из независимого
творчества каши не сваришь, и, по-оппортунистски перекрестившись, шагнули в
массы. Результатом стал мультиплатиновый альбом "Final Straw" – беспроигрышная
формула успеха в виде слащавого вокала, мощной стены гитар и душевных
клавишных. К большому сожалению, это довольно распространенная практика
последних лет в Соединенном Королевстве, когда после неуспеха потрясающих, но
нерадиоформатных indie-альбомов отличные группы начинают творить
сногсшибательную попсу, чтобы просто-напросто не умереть с голоду. И вот тут-то
и получают мировую, но сомнительную популярность.
На этот раз, когда подошла пора садиться за новый альбом, Snow Patrol не стали
долго думать и решили поэксплуатировать чудо-формулу как минимум ещё разок.
Поэтому на выходе получили по единогласному мнению как критиков, так и фанатов
«второй Final Straw». Альбом явно направлен на завоевание американского рынка,
а потому ко всем атрибутам предыдущего добавились ещё и классические, местами
почти хард-роковые риффы ("Headlights On Dark Roads"). Но если "Final Straw"
отличался попсовостью действительно выдающейся, то Eyes Open является не шагом
вперед в этом направлении, а скорее незадачливым топтанием на месте. Есть
песня, отмечаемая многими как «настоящий шедевр» и «большой привет из качественных
90-х» - баллада "Set The Fire To The Third Bar" с вокальными партиями Марты
Уойнрайт. Но в целом альбом знатен монотонной однообразностью. Монотонное indie
– это, простите, одна ипостась, но вот монотонный поп-рок – это просто
преступление. Заглавная "Hands Open" заставляет проснуться во время прослушивания
даже нелюбителя подобной музыки в принципе. Но потом снова на бочок и –
приятных сновидений!
Вооружившись антидепрессантами, берусь за чтение всех возможных рецензий на 3-ий альбом
австралийских гараж-рокеров The Vines. А всё потому, что все в голос вопят о
его посредственности, застойности и апокалипсисе кенгуру-рока. А что вы хотели,
ребята? Всё оттого, что это - Вайнз и такими они были всегда.
Бодряще-агрессивными, безбашенно-разноплановыми, способными как следует
треснуть вам по мозгам ушераздирающим гараж-панком и тут же ввести в транс
психоделической балладой, но главное: верными себе и искренне плевавшими на
ваше мнение. В "Vision Valley" есть всё это: и характерные иронично-задорные
"Anysound" и "Don’t Listen To The Radio", и срывающиеся на яростный панк "Gross Out"
и "Dope Train", и отголоски Нирваны, особенно в "Nothing’s Coming" (только, ради
бога, не ищите в «лозах» второй Нирваны – не найдёте), и акустически-мелодичные
"Take Me Back", "Going Gone", "Vision Valley" и "Spaceship", а также простые, но
забавные тексты с неизбежным вкраплением четырёх весёлых английских букв (что
заставило соответствующие службы заклеймить лицензионный диск наклейкой
"Parental Advisory")… словом – Вайнз в своем репертуаре. C первого
прослушивания альбом действительно кажется таким, каким крестят его критики. Но
в этом - вечная прелесть Вайнз. С ними «один раз» бессилен: расслушайте, и вы
всё поймёте.
Альбом воспринимается ровно, как один большой хит, в отличие от предыдущих, где наряду
с башнесносящими треками типа "Outtathaway", "Get Free" или "Ride" закрадываются
мелодии, к которым приходится себя долго и основательно приучать. С одной
стороны, этому способствует относительная непродолжительность песен (максимум
2,5 мин.); с другой – неизменный пофигистский и футуристичный талант «Натали
Имбруглии в штанах» - вечно молодого и вечно обкуренного Крейга Николза. И нечего им меняться,
пытаться прыгать выше головы. Пусть остаются какие есть. «Мы начинаем
подражателями и кончаем тем, что подражаем себе», и никуда от этого не деться.
Так что не будем скрипеть, а просто порадуемся возвращению старых добрых Вайнз.